Охотники разошлись полукругом, стараясь ступать бесшумно. Ветер сегодня особенно резко пах ржавчиной и чем-то горьким, от чего першило в горле. Он яростно метался в развалинах, словно пытался сровнять с землей прошлое. Но ничего не получалось, и тогда он нападал на людей: выдувал тепло, пытался сорвать одежду, вышибал слезы и заставлял трястись от холода. Но людям это было на руку. Ветер отгонял запахи и позволял незаметно организовать ловушку.
На примеченной еще днем мшистой поляне, через которую пролегали тропки, каждый поставил шест. Прошли тянульщики. Они развешивали сеть на колья, загодя вбитые нюхачами и расставляли корзины. Остальные ежились, с надеждой и ожиданием вглядываясь в темноту.
На развалинах зажглась цепь огоньков. Загонщики подожгли фитили гранат и принялись швырять их в нагромождения мусора. Загрохотали взрывы. Охотники потерли светляков, свет вспыхнул, далеко разгоняя мглу. И тут стало видно, как лавина пищащих долгоохвостов двигается в сторону стоящих.
Сеть затряслась. Зверьки отпрыгивали искали прорехи в и, найдя их, ныряли в дыры, за которыми стояли корзины. Крышки, открывались только внутрь и зверьки, не найдя выхода, грызли проволоку. Долгохвосты пищали от возбуждения.
Через несколько минут охота была завершена: сеть перестала стрястись. Грызуны то ли сообразили, что их ждет ловушка, то ли услышали своих товарищей, но теперь вся масса животных устремилась в другую сторону.
Люди собрались около большого камня. Натертые светляки заливали место сбора призрачным голубоватым светом. Кто-то в открытую закурил, отдавая дым ветру. Сейчас здесь было самое безопасное место за пределами Территории. Оборотни совершенно точно не жаждали нападать на толпу вооруженных людей, да еще стоящих на открытом месте. Верная смерть. А зверье поменьше и так старалось держаться подальше от развалин, где найти еду было гораздо труднее, чем свою погибель.
Беспалый огладил изуродованной ладонью бороду и кивнул:
— Что ж, сегодня получилось хорошо…
— Да-да! — Ушастик скептически хмыкнул. — Раньше так "хорошо" считалось плохим уловом.
— Мало ли что было в старые добрые времена? Дичь стала осторожней. Ты, Ушастик, ружье не потерял опять?
Люди засмеялись. Все помнили, как в Южных Развалинах Ушастик забыл оружие. Хотя сам он всех уверял, что ружье у него отобрал призрак, но никто толком в это не верил. Призраки в развалинах только болтали и это было общеизвестно. Хотя, нет — кое-кто верил. Ведь находили патрули дозорных, сверху донизу распотрошенных, а то и буквально размазанных по серой поверхности дороги. Добро бы одиночки, а бывало даже группу превращали в месиво так, что идущие следом даже не понимали, что произошло. Но те, кто ходил в развалины, не верили в призраков-убийц. Они были уверены, что это работа оборотня. А может, и знали что-то, но держали язык за зубами, чтобы не попасть в разведчики-одиночки.
Ушастик помнил, как неведомая сила вырвала ружье и зашвырнула в колодец. Доказать, конечно, невозможно. Никто не видел. Да если бы и видел, то вряд ли стал бы распространяться. И ведь что обидно — все случилось днем, посреди заросшей лишайником поляны. Тогда они гнали ревущего быка к развалинам, чтобы забрать его сердце, необходимое для отопления Территории. Ушастик целился в место, где кусок брони был оторван. Оборотень же глухо гремел броней и время от времени угрожающе выдвигал телескопические иглы, с которых сыпались искры. И когда Охотник был готов нажать на курок, неведомое нечто резко вырвало ружье из рук.
На Территории Ушастик стал ходячим анекдотом и лишился привилегий статуса. И, наконец, терпение лопнуло. Пришло время поставить точку, чем бы это не закончилось. К тому же, беспалый сам был не без греха: уронил патрон в нору и попытался его достать. А мелкий оборотень отхватил ему пальцы
Так или иначе, но надо было бить наверняка и по больному.
— Сколько былое вспоминать можно, Беспалый? У меня хоть руки целыми остались…
— А-а-а! — догадался оппонент. — Нам бы надо выяснить кое-что, да? Или ты просто хочешь возглавить следующую охоту?
— Угадал, Беспалый. К следующей охоте хочу, чтобы тебя звали Безухим.
Гомон смолк. Даже как будто ветер замер. Вызов на смертельный поединок в мире, где ниточка жизни и так невероятно тонка — редкость.
Крот подошел сперва к Ушастику и протянул ладонь, тот положил в нее патроны. У Беспалого забрал боеприпасы Белый.