Ушастик и девочка остановились, ожидая, когда завершится охота. В общем-то, совы безопасны для крупных существ, но могли случайно резануть краем. Эти птицы питались крысами и мышами. К сожалению, они переполошили кого-то, ночевавшего в кустах. Оттуда послышалось взревывание и урчание какого-то оборотня. Значит, надо побыстрее уходить. Скоро сюда устремятся падальщики и многие из тех, кто тоже не прочь перекусить.
Подхватив девочку левой рукой, Ушастик снял ружье с предохранителя и положил оружие стволом на плечо. Чуть помедлив, он огляделся, а затем быстро зашагал, стараясь миновать опасное место. Малышка обвила ручонками шею охотника и тот вздрогнул, ощутив прилив забытой давным-давно нежности.
И все же, уйти незаметно не удалось. Позади раздался шорох, кто-то шел по следу людей. Прицелившись на звук, Ушастик выстрелил. Девочка вздрогнула, но не заплакал. Шорох позади стих. Нет, вряд ли было попадание. Скорее, зверюга затаилась и выжидает. И точно. Через километр позади снова слышалось отчетливое шуршание. По звуку трудно было сказать, кто это, но скорее всего змея. Повадки у них такие: сперва определить, насколько потенциальная жертва безопасна и съедобна, а потом напасть. Такой оборотень не отстанет, его можно только уничтожить.
Ушастик зацепил ремень ружья за шею и поколебавшись, сдернул с пояса гранату. Последнюю. Осторожно ссадив девочку на землю, охотник нашарил огниво и приготовился подпалить шнур, когда возобновится шорох.
Охотник вслушивался в ночь, фильтруя звуки. Змея зашуршала. Фитиль зажегся с первой попытки, по нему побежал огонек, быстро приближаясь к металлической сфере. Место все еще не получалось точно определить, нужны еще звуки.
Едва послышался шорох, Ушастик метнул туда бомбу, схватил в охапку девочку и упал на асфальт. С громыхнул взрыв, на мгновение осветив местность вокруг. И снова ветер завыл свою унылую песню.
— Вот так, маленькая. Все. Больше змеи нет. Пошли дальше?
Ушастик подхватил девочку. Она снова обвила его шею ручонками и заснула. Он брел, прислушиваясь к сладкому посапыванию на плече. Надо будет сделать ей местечко, чтобы руки были свободны.
Куда они шли? К легенде, наверное. Туда, где убежище, много еды, не оборотней и… И ярко светит Солнце. А почему бы и нет? Луна, вон, есть, оказывается, почему не быть Солнцу? А еще в том месте обязательно будет тепло…
К рассвету ветер усилился. Серое небо было сегодня чуть более высоким, что предвещало похолодание. Мысль о тепле где-то там, впереди, дарила ощущение надежды, веру в лучшее.
Как он пропустил паутину? Наверное, слишком замечтался. Ноги погрузились в серую, невидимую на асфальте массу клея. Вещество, едва его потревожили, стало тут же темнеть и твердеть. Потянуло жутким зловонием. Да, свежак. Как только ветер донесет до хозяина пахучую весть о том, что кто-то угодил в паутину, он моментально будет здесь. Ушастик присел на корточки и пощупал поверхность ножом: липкая. Еще не совсем застыла. А сам паук, судя по направлению ветра, сидит где-то справа, ловит сигнал.
— Что ж, подождем.
Но оборотень не торопился. Он явно знал, что добыча никуда не денется. Старый, огромный паук лязгал гусеницами, корректируя время от времени курс. Скрипели изрядно потертые сегменты брони и ржавые хелицеры. Вздрагивала земля. Приводы тяжело выли, когда паук переваливал через кочку повыше. Сочень старый оборотень. Дым из патрубков на загривке валил черный, голодный. Видать, давно постился. Но даже голодный, он все равно двигался неторопливо. Объективы на телескопических штангах блестели равнодушно. Словно зверю было безразлично, что за еду он поймал.
Ушастик еще раз ткнул паутину ножом. Все, она окончательно затвердела. Охотник осторожно опустил девочку на потемневший затвердевший блин, не сводя глаз с паука.
— Беги, маленькая! Уходи отсюда!
Ушастик снял рюкзак и швырнул его как можно дальше, за пределы паутины. Теперь надо как-то заставить девочку уйти. Ушастик боялся не за себя — за нее.
— Беги! — закричал он на нее как можно громче.
Девочка смотрела на охотника с любопытством, пытаясь интерпретировать звуки в понятные мыслеформы. Образы переплетались, дополнялись, выстраивались в цепочки. Мозгу не хватало базы, откуда можно было бы почерпнуть необходимую информацию. Только выводы из тех данных, что накопились за короткий период.
Человек: — свой. Это устойчивое значение, основа. Потенциал, притянувший точки понятий: — пища; — защита; — тепло. Ползущее устройство, возможно, являлось врагом человека. Враг угрожает?/! Степень опасности врага?/! Еда?/!