Но тот не отлетел, как ожидал Почтарь, а зацепился за ось: одно из щупалец оборотня застряло в трещине. Конструкция не выдержала, колесо оторвалось. Если бы не сидящий справа волк, то транспорт бы опрокинулся. А так, фургон срезал острой бортовой кромкой оборотню щупальца, за счет чего не свалился.
Удержаться на оставшихся колесах было трудно. Свесившись за борт, Почтарь использовал свое тело, как противовес. Так или иначе, но от места нападения стаи надо было уйти подальше. Скоро тут станет тесно от голодных оборотней. Они слышат, как останавливаются сердца их сородичей и не преминут закусить останками.
Фургон уже одолел приличное расстояние, когда загрохотали взрывы. Почтарь чудом втиснул платформу между грудой камней и какой-то сгнившей, покрытой налетом конструкцией, затем убрал парус. Надо установить колесо на место. Только там где-то третий волк… Но судя по всему, третьего сейчас уже не мучил голод. Он не преследовал платформу, опасаясь разделить судьбу менее удачливых собратьев. А вот поесть вернулся наверняка, едва прогремели взрывы. Ему во что б то ни стало надо опередить других оборотней, а то все сожрут.
Значит, он при деле. Это хорошо: можно было без опаски подобрать колесо. Времени немного, конечно, но успеть можно..
Ошметки оборотней, куски пластика, блестящие штыри и шестерни, казалось, были всюду. Оставшийся в живых волк хватал все, что подвернется под щупальца. Почуяв Почтаря, зверь потряс щупальцами, стараясь, видимо, устрашить врага, но от еды отходить не захотел.
— Жуй, жуй… — пробормотал Почтарь.
Он поднял колесо и быстро покатил к фургону, время от времени оглядываясь. Он опасался, что волк все же погонится и был очень рад, что этого не произошло. Только схватки с оборотнем сейчас и не хватало.
Ветер все норовил положить колесо. Он, как назло, окреп, и чуть не сбивал с ног. Пыль буквально резала кожу, забивалась в нос, в рот. Но похоже, везение на сегодня закончилось: туда, где стоял фургон, ветру прорваться толком не удавалось. Почтарь мысленно похвалил себя за столь удачный выбор места. Случайность или нет, но для ремонта лучше не придумать. Камни защищали и от ветра, и от посторонних глаз.
А вот с ремонтом пришлось повозиться. Стоило немалых усилий выдернуть остатки сломанной оси, установить запасную и закрепить колесо. Но когда работа была, наконец, сделана, Почтарь понял, что не сможет выехать: ветер уже обрел силу урагана. Удержать фургон при таких порывах просто немыслимо. Теперь оставалось только ждать.
Почтарь забрался в фургон, прислонился к стойке и постарался расслабиться. Но вместо покоя в груди поселилась тревога. Сердце сжало нехорошее предчувствие. Откуда-то возникло ощущение тоски и безнадежной уверенности, что родители уже не придут. Что случилось несчастье. Возникло чувство голода. Он вдруг понял, что если его не покормят, он погибнет.
— Бред!
Почтарь потряс головой и зачем-то огляделся, будто стараясь обнаружить причину такого воздействия на чувства, но в сознании возник образ тоненькой переливчатой ниточки, сплетенной из жалобного плача. В носу защипало. Сохранись у Почтаря слезные каналы, он бы разрыдался.
Откуда такое могло прилететь? Но попытался разложить происходящее по полочкам и проанализировать. Прежде всего, родителей он даже не помнил, лишенный нормального человеческого общения с довольно раннего возраста. Едва появились первые радужные пятна на коже, его тут же отселили, а родные от него отреклись. Они даже хотели его убить, едва сформируется источник энергии — сердце оборотня, но трансформация так и не завершилась. Болезнь почему-то решила отступить, оставив после себя стальные руки, несколько участков бронированной кожи и пластиковый скелет. Любовь и ненависть к родственникам давным-давно перегорели и не оставили после себя даже пепла. Как бы там ни было, про родителей он бы и думать не стал. Опять же, кормить просто так недооборотня тоже никому в голову не пришло, да и есть сейчас совсем не хотелось. Выходит, все чувства пришли извне, воздействуя на его, Почтаря, мозг совершенно неведомым образом. Но чье это все?
Спрыгнув с платформы, Почтарь прошелся вдоль камней. И внезапно по нервам хлестнул страх, обильно разбавленный злобой. Словно вот сейчас он видел немыслимое чудище, которое несомненно собирается его пожрать. Мысленно отметив место между камнями, Почтарь прошелся вперед. Страх плавно ушел, сменившись облегчением. Он почувствовал, что монстр его не заметил. Получалось, что некто сидел где-то в камнях и в щелочку наблюдал за происходящим снаружи. При этом он отчаянно трусил. Если перевести на понятный язык Великой Степи, в убежище прятался тот, кто легко мог стать жертвой. И вряд ли не оборотень. Почтарь не знал, о чем думают оборотни, но знал четко, что родителей у них не было. Нет, живое, превратившееся в пластмассу и сталь, несомненно сперва родилось, но потом в их мозгу не остается ни единой мысли о том, что они были живыми. Это совсем чуждые органической жизни существа.