Иногда, когда она кормила свою дочку, он забирал девочку с ее колен, и относил на крышу и укладывал на краю водосточного желоба или прятал ее, но никогда не причинял зла.
Иногда он устраивал беспорядок в доме, разбивая тарелки. Но одним только взглядом он собирал их обратно и они выглядели, как новые.
Однажды ночью, когда она лежала рядом со своим мужем, инкуб появился перед ней в своем обычном обличии и энергично попросил ее отдаться ему. Она, как обычно, отказала. Рассерженный инкуб ушел, но вскоре вернулся с огромным грузом тех плоских камней, которые обитатели Жена и Лигурии в основном используют как крыши для домов. Он выстроил из этих камней вокруг кровати настолько высокую стену, что она едва не касалась потолка, и супруги были вынуждены отправить кого-нибудь на поиски лестницы, чтобы суметь выбраться. Стена была воздвигнута без цемента. Ее разобрали, а камни сложили в один из углов, чтобы все могли их видеть, но через два дня они исчезли.
В день св. Стефана муж женщины пригласил множество своих друзей по военной службе отобедать вместе с ним. Чтобы показать уважение к своим друзьям, он приготовил прекрасный обед. Пока они, согласно обычаю, мыли руки, стол моментально исчез вместе с блюдами, кастрюлями, тарелками и всей остальной посудой. Можете себе представить удивление гостей, их изумление. Их было восемь человек и среди них капитан испанской инфантерии, который сказал: „Не пугайтесь, это всего лишь шутка. Но здесь был стол, и он должен быть все еще где-то рядом. Я найду его“.
Сказав это, он стал обходить комнату с разведенными в стороны руками, стараясь ухватить стол. Многочисленные попытки заканчивались безрезультатно, а он только хватал воздух; остальные гости принялись смеяться. И так как время обеда уже прошло, каждый взял свой плащ с намерением уйти. Они уже достигли двери, вежливо сопровождаемые хозяином, когда услышали чудовищный грохот в столовой. Они задержались, чтобы, выяснить причину шума. Прибежавшая служанка сказала, что кухня полна новыми тарелками с едой, а стол вернулся в столовую.
Теперь стол был накрыт скатертями, блюдами, стаканами и серебряной посудой, которых никогда не было в этом доме. Тут же был полный ассортимент дорогих кубков, наполненных редкими винами. В кухне стояли новые горшки и домашняя утварь, которых здесь раньше никогда не видели. Приглашенные, однако, чувствуя голод, съели эти странные блюда, и они им понравились. После обеда, когда гости беседовали у камина, все исчезло, и старый стол вернулся со всеми старыми блюдами, к которым так никто и не притронулся. И то, что никто не испытывал голода, отведав такой прекрасный обед, доказывает, что блюда, которыми заменили приготовленную заранее еду, были реальными, а не плодом воображения.
Эта травля растянулась на многие месяцы. Женщина отправилась просить благословения блаженного Бернардино де Фельтер, тело которого было объектом поклонения в церкви Сен-Джеймс, расположенной на некотором расстоянии от стен города. Одновременно она дала обет носить в течение целого года серое монашеское платье с веревочным поясом, подобное тем, что носят младшие братья ордена, к которому принадлежал Бернандино. Она надеялась, что благодаря своему ходатайству освободится от преследований инкуба.
28 сентября, в канун крещения святого архангела Михаила и праздника блаженного Бернандино, она появилась в платье, обещанном обетом. На следующее утро был праздник святого Михаила. Наша скорбящая дама пришла в церковь этого святого, которая, как я уже сказал, была его собственным приходом. Было около 10 часов, и огромная толпа собралась на мессу. Как только несчастная женщина сделала шаг внутрь церкви, вдруг ее одежды и украшения упали на землю, их унес ветер, оставив ее обнаженной. К великому ее счастью, в толпе нашлись два кавалера средних лет, которые, увидев происшедшее, поспешили снять свои куртки, дабы прикрыть, насколько это было возможно, наготу этой женщины, и, посадив ее в экипаж, отправили домой. Одежда и украшения, похищенные инкубом, нашлись через 6 месяцев.
Чтобы покончить с этой историей, достаточно сказать, что он продолжал ее преследовать в течение нескольких лет и сыграл с ней еще множество шуток, некоторые из них были просто поразительны. Но в конце концов, заметив, что его усилия остались напрасными, он прекратил устраивать неприятности и наносить обиды».
Будучи теологом, Фр. Сииистрарий заинтересовался такими сведениями, подобно тому, как сегодняшние исследователи НЛО обращают их внимание на случаи, подобные произошедшим с Виллас-Боас. Заметив, что основные церковные тексты не выражают определенного мнения по поводу подобных случаев, Синистрарий спросил себя, каким образом их надо было бы осудить в духе религиозных законов. Большая часть его манускрипта посвящена детальному исследованию этого вопроса. Женщина из приведенного выше примера не позволила инкубу завязать с ней какие-либо отношения. Но в архивах Католической Церкви можно найти упоминание о многочисленных случаях, в которых эти отношения существуют. С точки зрения Церкви, как считает Фр. Синистрарий, встает множество проблем. Прежде всего, каким образом реализуются такие отношения в физическом плане? Как одержимость можно отличить от зверства? Какого рода грехи совершают те, у кого есть подобные отношения? Каким должно быть наказание для них?
Первым писателем, воспользовавшимся термином «bestialite», был Ж.Карамуэль в своей «Фундаментальной теологии». До него никто не делал различия между «demonialite» и «bestialite». Все моралисты, последователи Фомы Аквинского, понимали под «bestialite» «какие-то плотские отношения с различного рода субъектами». Так же и Кажетан в своих комментариях к св. Фоме Аквинскому помещает отношение с демоном в класс «bestialite».
В связи с этим в теологии существует одно слабое место, которое Синистрарий весьма авторитетно обсуждает. Он делает заключение, что святой Фома не хотел объявлять, что отношения с демонами входят в категорию «bestialite». Выражение «различные субъекты», по мнению Синистрари, Фома мог относить к словам рода живых существ, и это едва ли могло относиться к дьяволу. Точно так же если человек совокупляется с трупом, то это не из-за принадлежности к «bestialite», согласно фомистскому учению, которое не признает в трупе человеческое тело. То же самое относится и к человеку, который совокупляется с трупом животного (в этом смысле замечание Виллас-Боас поразительно: он рассказал, что, когда вступил в половую связь с женщиной, у него сложилось впечатление, что он совокупляется с животным, из-за хрюканья, которое она издавала). В этой замечательной дискуссии проглядывают огромный интеллект автора и его очевидные знания человеческой психологии, Было бы неплохо последовать за мыслями Фр. Синистрария по пути, который напрямую связан со схемой, построенной на донесениях об НЛО. То, о чем идет речь, действительно нечто вроде установления родственных отношений, а потому и Виллас-Боас, и Бетти Хилл, если бы они жили в XVII веке (Бенуа из Берна в возрасте 75 лет признался, что в течение 40 лет имел отношения с суккубом по имени Хермелина. Он был сожжен заживо. Мимоходом отметим, что самые именитые из наших ученых, как Кондон, например, предпочитают не замечать подобных свидетельств, которые они квалифицируют как «несерьезные» документы. Однако несколько веков назад лучшие умы считали, что благодаря подобным рассказам им предоставляется случай расширить свои знания о человеческой природе. И у них не было впечатления, что посвятить время подобным исследованиям было бы неприличествующе их высокому философскому положению. Если я в качестве ученого XX века должен извиняться за написание такой книги, то она представляет настолько же ценный прецедент, как и другие), могли бы провести несколько неприятных часов перед Святой Инквизицией.
Половой акт имеет своей целью зарождение (зачатие) человека, пишет Синистрарий. Осеменение вне рамок природы, т. е. половой акт, за которым не следует зачатие, является своеобразным грехом против природы. Но тема осеменения позволяет различать разные прегрешения. Если связь с животными и связь с демонами относились к одной и той же категории греха, то человек, имевший связь с демоном, мог просто сказать своему духовнику: «Я согрешил через связь с животным». И, однако, вполне очевидно, что он не совершал этого греха.