— Где ты нахватался этой чуши?
— А докажите, что это чушь! Что вы хотите услышать от меня — дядечка, я больше не буду? И тогда напишете в протокол, признал свою вину, раскаялся. Меньше мне не дадут, по этой статье именно такой срок. Так что кончайте с допросами. Я выполнял свою работу. И вы свою выполнили. Преступником себя не считаю. Никого не убил, не покалечил, не ограбил. Это просто бизнес.
— Однако, за этот бизнес ты пойдёшь в колонию. Надолго.
Нажал кнопку:
— Уведите!
Это был и вправду последний допрос.
Глава 2
Питер, 1993 г.
Шесть лет тянулись неимоверно долго. Сначала от инфаркта умер отец. Он сильно сдал, когда рухнули его идеалы. А сын в тюрьме за наркоторговлю — этого он не смог пережить.
Мама приезжала к нему только вначале. Выражение лица у неё было обречённое, она смирилась с тем, что сын в тюрьме. Её Олег, умный, воспитанный мальчик, свет в окошке! Такова жизнь. Такое время. Её тоже не стало раньше, чем он вышел из тюрьмы.
По ночам он лежал на жёсткой постели и придумывал свою жизнь. Собственно, придумал её раньше, срисовал с дяди Сома. Самое главное, что не подлежало обсуждению, он будет очень богат. Как граф Монтекристо. Деньги должны быть не просто большие — огромные.
Он сможет позволить себе всё. Это всё, однако, включало очень ограниченный круг. Ни яхт, ни особняков, ни самолётов.
Квартиры только съёмные, в высотках, где соседи по лестничной клетке не знают друг друга. Их надо будет часто менять.
Будет путешествовать. Самые красивые женщины. Их тоже менять часто, не привязываться. И чтобы к тебе не привязывались ни в коем случае! Не звонили, не караулили у дверей. А денег будет много, на любые прихоти.
Про женщин думал часто. Отвлечённо, женщина и всё. На пляже, в дорогой машине. Про женщину в постели думать себе запрещал, кровь ударяла в голову. Это просто нужно отложить. Будут у него женщины, наверстает.
О Люсе тоже думал, но иначе. Как она там, в огромном чужом городе, где всякий может обидеть и некому защитить. И сердце сжималось тоскливо. Его придуманная жизнь была не для неё. Что ты сделал для любимой девушки? Я её оставил…
Институт Люся разыскала в первые же дни в Питере. Но не заходила, смотрела издали на парней и девушек, входящих в ворота и выходящих. Неужели и она когда-нибудь переступит этот порог?
В середине учебного года зашла, всё же. Стояла посреди двора и смотрела на прекрасное здание. Двери непрерывно открывались, входили и выходили люди, молодые и не очень. И старые, по её представлениям.
Молодых было больше, наверное, студенты. Вдруг случится чудо, и она так же уверенно будет открывать заветную дверь? Это было почти недосягаемым счастьем.
Она стояла долго, и охранник вышел из будочки у ворот:
— Ты ждёшь кого?
— Нет, я только посмотреть. Хочу поступать в ваш институт.
— Ты же маленькая ещё. В каком классе?
— В девятом. Но директор нашей школы, в городе, где мы раньше жили, сказал, что хорошо бы поработать в больнице, чтобы наверняка. Я поработаю, только бы взяли! Мне очень нужно к вам поступить.
Охранник смотрел на девочку. Ребёнок, а такая целеустремлённость!
— В больнице тяжело. Успеешь ещё наработаться, когда окончишь институт. Пойдём в отдел кадров, поговорим.
Её взяли лаборанткой! Возвращалась домой поздно, шла мимо лавочки с подростками, которые жили своей, незнакомой ей жизнью.
И этот красивый мальчик, что смотрит на неё так пристально и не решается заговорить…
Его арест был для неё страшным ударом. Она, конечно, слышала про наркотики, они хлынули к нам вместе со сникерсами, Макдонольсом. Было и раньше, наверное, но не так широко и доступно.
Наркокурьер — звучало, как разведчик, лётчик, а может, космонавт. Никакой отрицательной составляющей, напротив, он поднялся в её глазах на недосягаемую высоту.
Почему, ну почему он так и не заговорил с ней до ареста! Ничего, она поедет к нему в колонию. Будет ездить часто, как только позволят. И он поймёт, что никто не будет так его любить!
Подстерегла его маму, тётю Надю, когда та возвращалась из магазина.
— Здравствуйте! Вы не знаете меня, я Люся. Вы ездили к Олегу, как он там?
— Держится, не жалуется. Учится, там школа есть. Считает дни, когда выйдет. А дней — тысячи.