Некоторое время спустя он услышал легкое царапанье. Над ним забрезжил зыбкий свет золотого шара.
— Где ты? — позвала Эйлонви. Голос ее казался далеким и слабым. — О, я вижу! Часть тоннеля обвалилась. Ты, должно быть, упал в расщелину.
— Это не расщелина, — прокричал Тарен, — а пропасть. Я долго падал. Здесь, кажется, очень глубоко. Ты не могла бы посветить сюда? Я не могу выбираться в темноте.
Опять послышались скребущие звуки.
— Да, — сказала Эйлонви, — ты здорово влип. Земля вокруг изрыта, будто тут пробежал табун лошадей. А прямо над твоей головой большой камень, похожий на полку. Как это тебе удалось так ловко кувыркнуться?
— Не знаю как, — раздраженно ответил Тарен, — но можешь поверить, что я это не нарочно.
— Странно, — протянула Эйлонви. — Этого всего не было здесь, когда я шла к тебе. Все эти хождения по коридорам, наверное, сотрясают и разрушают почву. Боюсь, что эти тоннели и вполовину не так прочны, как кажутся. А ведь замок стоит над ними. То-то Акрен всегда жалуется, что двери перекошены, стены трескаются, а полы вечно сырые…
— Прекрати болтовню! — закричал Тарен, зажимая уши ладонями. — Не хочу слышать о скрипучих дверях и отсыревших полах! Направь луч так, чтобы я видел, как отсюда выбраться.
— В том-то и штука, что тебе отсюда не выбраться, — задумчиво протянула Эйлонви. — Понимаешь, эта каменная полка над твоей головой нависает так круто и так далеко выступает вперед… Попытайся дотянуться до нее.
Тарен поднял руки и подпрыгнул насколько мог. Безнадежно. Массивная тень камня, заслонявшая от него Эйлонви и свет ее шара, оставалась недосягаемой. Тарен застонал от отчаяния.
— Иди без меня, — сказал он. — Предупреди моего друга, что в замке начался переполох.
— А что ты собираешься делать? Не можешь же ты сидеть здесь, как муха в кувшине.
— Не думай сейчас обо мне, — откликнулся Тарен. — Потом ты найдешь веревку и вернешься, когда все успокоится.
— Кто знает, когда они утихомирятся? Если Акрен увидит меня, это произойдет не скоро. А представь себе, что после встречи с ней я уже не смогу вернуться? Что станется с тобой? Ты, наверное, превратишься в скелет. Интересно, сколько времени требуется, чтобы человек стал скелетом? Немало, правда? Но тебе-то от этого не легче!
— И что же, по-твоему, делать? — вскричал Тарен.
Рассуждения Эйлонви о скелетах заставили его похолодеть. В ушах его зазвучал смертный рог Гвина, и воспоминание об этом мрачном всаднике привело его в отчаяние. Он припал лицом к шершавой стене.
— Очень благородно с твоей стороны забывать о себе, — сказала Эйлонви. — Но не думаю, чтобы это так уж было необходимо. Во всяком случае, сейчас. Если воины Акрен начнут прочесывать лес, не уверена, что твой воинственный друг станет их дожидаться. Он уйдет и спрячется, а потом вернется и найдет тебя. Или что-нибудь в этом роде. Конечно, если он тоже Помощник Сторожа Свиньи и у него столько же ума, то мне трудно сообразить, что он сообразит.
— Он не Помощник Сторожа Свиньи, — обиделся Тарен. — Он… ладно, не твоего ума дело, кто он.
— Ты не очень-то вежлив. Но так и быть, прощаю тебя. — Эйлонви умолкла на мгновение. — Главное сейчас, как отсюда выбраться…
— Мы ничего не сможем сделать, — сказал Тарен. — Даже Акрен не сумела бы запереть меня надежнее.
— Не отчаивайся. Я могу снять платье, сплести из него веревку… Хотя, сказать по правде, мне не очень нравится ползать по грязным тоннелям голышом. Только вот вряд ли она будет достаточно длинной и прочной. Можно бы отрезать волосы, будь у меня под рукой ножницы, вплести их в веревку из платья… Нет, не годится. Слушай, не мог бы ты помолчать немного и дать мне подумать? Подожди, я кину тебе мою игрушку. Лови!
Золотой шар перекатился через край выступа, и Тарен поймал его на лету.
— А теперь скажи, что там внизу? — спросила Эйлонви. — Это похоже на яму?
Тарен поднял шар над головой.
— Нет, это вовсе не яма! — закричал он. — Это похоже на темницу. И из нее идет тоннель. — Он прошел несколько шагов. — Не вижу, где кончается, но он длинный…
Камни загрохотали за его спиной. Мгновение, и Эйлонви свалилась к его ногам. Тарен уставился на нее с изумлением.
— Ты дура! — в сердцах закричал он. — Ты пустозвонка… Что ты наделала? Теперь мы оба в ловушке! А разглагольствовала об уме и сообразительности. Да у тебя их не больше, чем у…
Эйлонви улыбалась и ждала, пока он не выдохнется.