Если убрать все эпитеты, прилагательные, уменьшительно-ласкательные, местоимения, матерные слова и прочие междометия, а также покряхтывания, причмокивание и пускание губами пузырьков, то суть продолжения квеста сводилась к следующему — прочитать рецепт можно. И даже — нужно. Но очень сложно. Нужен алтарь Копача. Бога земли и подземного мира. Где его искать — никто не знает. Но ходит слух, что дружбу с Копачем водил некий гном, с именем Томас Андерсон.
Оригинальное имечко для гнома, ничего не скажешь.
Ну что ж — пошли. Вернее — побежали. Стоп, а роа то где, где Сальма моя, Хайек которая? Как их подзывать то? Ни манка, ни свистульки, ни даже завалящей дудочки. Может домой вернулась?
Активировал портал. Ну конечно, вот она, моя лапочка. Сидит с грустным видом под дверью. Меня увидела. Подпрыгнула, клекотнула что-то на своем, на птичьем. И кинулась ко мне. Мать родная…. Гонады враз покрылись инеем. Растопчет же…
Роа на полном ходу, со скоростью курьерского поезда, в три шага преодолела разделяющее нас расстояние, выполнила идеальный полицейский разворот, подняв при этом тучу пыли, улеглась на землю, при этом вывернув шею и преданно глядя мне в глаза, всем своим видом показывая, что хозяина безумно рада видеть и приглашает покататься.
Ну, погнали кататься.
С роа гнать пришлось недолго.
22 мая
Опять не играл. С утра внезапно вспомнил про день рождения брата. Отзвонился шефу, отпросился на день. Выслушал очередную порцию похабщины в свой адрес, но был отпущен под подписку о невыезде и с условием обязательного прибытия завтра на работу. В виде трезвом и не помятом.
Позвонил подружке брата, согласовал план вечерних диверсионных мероприятий.
Погнал за подарком. Потом снял небольшой, но уютный кабачок. Ввел в курс дела директора кабака. Тот с воодушевлением согласился. Вечером, подруга брата, который был вне себя от злости, за то, что его никто не поздравил из близких, за исключением маман и папан, пригласила его прогуляться. Гулять пришлось за несколько кварталов от дома. Завела его в подворотню, под предлогом поиграть в хулигана и школьницу. Завела его черным ходом в кабачок. А там маячат наши лица.
В окружении гирлянд, шариков, елейних рож официантов и ухмыляющейся физии директора.
Короче, вечер удался на славу!
23 мая
Добежали с Сальмой до подножья Безумных Диких Западных Гор. По пути несколько раз вступали в боестолкновения с превосходящими по численности местными монстрами и прочим зверьем. Подкачали опыту и набили мошну разными внутренностями. Да и роа перекусила. Немножко так, но бока отчетливо стали выпячиваться.
На небольшой прогалинке, в густом лесу, сплошным ковром покрывающим склоны гор нашли хибару. Жилище гнома выглядело так, как будто здесь пару месяцев бесчинствовала рота солдат без офицера. Грязь, бардак, разруха и запустение. И на бревнышке, возле хибары восседал с видом человека, познавшего смысл жизни, Томас Андерсон. Гном, каких поискать. Создалось впечатление, что сей представитель славного гномьего рода был недавно извлечен из выгребной ямы.
Хорошо, что монитор запахи не передает. А то бы задохнулся в волне явственно ощущаемой вони. Сальма поворотила голову и я, в её глазах, прочел безумное желание избавить мир от Томаса.
Спрыгнув с роа, подошел к гному. На вопрос, где искать алтарь Копача, Томас великолепным басом послал меня гонять телят в Макарьеву Долину. И заткнулся.
Хм. Макарьева Долина. Телята. А маячок квеста продолжал мигать на хибаре гнома.
Попытался еще раз разговорить посылальщика. В ответ — брезгливое молчание.
Урод. Гномий урод.
Принялся мыслить логически. Не удалось. Логика запшикала, бумкнула и потянуло паленым.
Ткнулся в хибару. Тишина, бардак и дохлые тараканы. И ни намека на алтарь. Вышел из дверей гномьего дома. Да-а-а-а. Оказалось, искать-то не надо было. Перед сидящим гномом. Прямо в двух шагах от него торчал вросший в землю, по самую маковку, валун. Вида самого древнего. А на отполированном срезе матово отблескивала верхняя часть чьего-то лица. Подойдя к алтарю, порылся в инвентаре, вытащил свиток-рецепт зелья и положил его на валун. Внезапно, со всех сторон валуна к свитку потянулись змеисто-волнистые голубоватые всполохи, постепенно заволокли его голубоватым туманом и внезапно вспыхнули неярким светом. Упс. На булыжнике лежала небольшая бутылочка с розоватой жидкостью.
Потянулся, взял. И тут же отлетел в сторону от могучего удара. Ты смотри, гаденыш, со спины подкрался. Томас грозно вращая зенками, вскинул над головой ужасающего вида огромнейший молот и шваркнул им по мне. Если бы не всеспасающий стрейф, респауном бы мне не отделаться. Щебетал бы птичкой в облаках.