Более всего поражало то, что это существо, сидевшее в одиночестве — играло.
Играло в одному ему ведомую игру, доставая из огромной кучи длинненькие, узенькие палочки и складывая их друг на друга. Достигая определенного предела, палочки падали, увлекая за собой нижележащие. Но гоблин неутомимо начинал все сначала.
И ради этого утырка стоило ломать голову столько времени? Не спать ночами, загубить пару миллионов нервных клеток, даже привлечь к разгадыванию супругу? И все это ради вот этого мозгляка с палочками?
Видимо, Могучего Джона терзали аналогичные мысли, так как он, недружелюбно помахивая секирой, двинулся к гоблину, всем своим видом показывая, что сейчас случится страшное. Шагнул и я…
Звуки шагов Гавроша и Могучего Джона гулко грянули в огромнейшем, пустом зале, метнулись между огромных стен и затихли под потолком, увязнув в клубящемся тумане. Гоблин, повернув голову в нашу сторону, взглянул на нас своими огромными, влажными глазищами с голубоватыми белками, медленно-медленно опустил веки с редкими, белесыми ресничками и так же медленно-медленно поднял их. Твоё ж отечество…
Вместо глаз — жуткая, глянцевая чернота. Из глубины которой, из маленькой красной точки, завихряясь и клубясь, разрасталось пламя. Буквально через несколько секунд в обоих глазах гоблина полыхал настоящий огонь.
Невольно потянулся и вытащил Малый Саламандровый Лук. Перекрестие прицела выдало полоску здоровья гоблина и его имя. Минусист. Окак! Минусист. Придумали же имечко такое… А палочки эти — минуса, поди?
C Минусистом творилось непонятное. Гоблин упал на четвереньки, по-прежнему пялясь на нас своими огненными глазами, рыкнул утробно и… Все его конечности разом пришли в движение. Начали укрупняться, увеличиваться, изгибаться. Тело выгнулось, раздулось, обросло короткой, густой, иссиня-черной шерстью с металлическим отливом. Короче, Минусист превратился во что-то, отдаленно смахивающее на дикую помесь волка и гоблина. Только глаза по-прежнему полыхали огнем. Да вокруг тела мотылялся редкий, сероватый туман.
Ага. Вот он и демон из надписи. Предупреждал же неведомый каменотес. Да и ответ: «Жертва готова. Прими дар» никакой двусмысленности не предполагала. Мы — дары. И сейчас нас будут употреблять в пищу. По-русски говоря — жрать.
Героически крякнув, Могучий Джон ринулся в бой. Я, предполагая отнюдь не героическую концовку — спрятался за колонну. И начал осыпать Минусиста стрелами.
Тварь оказалась на удивление вертлявой и прыгучей. Да к тому же — живучей до умопомрачения. Один удар Превосходной Секирой Лоботряса отполовинивал полоску здоровья Минусиста. Но — рана мгновенно затягивалась, а здоровье — восстанавливалось до ста процентов. Хм.
Две стрелы в скалящийся и брызгающий слюной череп. Здоровье гоблина падает практически до нуля. Бряк. Здоровье уже полное.
Минусист неистовствовал. Носился кругами вокруг Могучего Джона, прыгал, наскакивал, плевался пламенем, короче — всячески пытался порвать воина-тяжвеса.
Могучий Джон парировал удары, ставил блоки, контратаковал. И вся эта веселая вакханалия грозила затянуться надолго. Вот, могучим ударом Женьке удалось свалить волка-гоблина, тот брякнулся на спину и засучил ногами, пытаясь встать.
Могучий Джон юркнул за одну из колонн и панеька чата запестрела словами. Опуская маты и матерные междометия сообщение сводилось к следующему: «Я не могу его завалить, сам же видишь, здоровье у него восстанавливается. Уже по всем точкам шлепал — ноль ампер. Давай, ищи подсказку или чего там еще… А то у меня зелье заканчивается».
Мдя. И чего же делать. А тут и волкогоблину удалось перевернуться и встать на четырки. Встряхнувшись, с новыми силами Минусист набросился на Могучего Джона.
Так, а если подгадать момент нанесения удара воином и пустить пару стрел? По идее — должно этой твари за глаза хватить. Так. Так-так. Удар. Две стрелы — одна в тушку, одна — в голову. Да что за… Здоровье гарантированно упало на ноль, но тут — же и мгновенно полоска наполнилась полностью. Тьфу, блин.
Взгляд упал на шар, который продолжал неподвижно висеть и светиться над центром зала. Ага! И полетели в шар смертоносные стрелы. Пара, две, три, четыре. Уже с два десятка стрел торчали в этом шаре. Но волко-гоблин как не хотел подыхать, так и продолжал здравствовать, накаляя до безумия своим самовосстанавливающимся здоровьем. Да чтоб тебя…