В чем-то Женька был прав. Отписался повторно. Уточнил местонахождения Могучего Джона. И понесся в сторону Фроста. Минут через пятнадцать углядел на южной окраине колоритную фигуру с не менее коло-ритным маунтом. Могучий Джон самозабвенно чесал спину рукоятью Превосходной Секиры Лоботряса. А Мисля, изредка взмахивая рудиментарными крылышками, носился по пыльной дороге и, восторженно клекоча, распугивал тощих поросят, которые с диким визгом прыскали из-под мощных лап роа. Смахнул слезу умиления. Спешился.
Облобызавшись с Могучим Джоном, а по-простому — обменявшись приветами в чате, ми-нут с пять препирались — куда идти. Женька предлагал рвануть в сторону крепостей Эль-Морто и Американо, я же — предлагал идти по склону Безумных Диких Западных Гор в сторону Зор-ганди, а там — глядишь, и выйдем куда-нибудь. Решили компромиссить. Скинулись на кулачках. Ничья. Поэтому, горестно повздыхав и испепелив друг друга ненавидящими взглядами, решили ехать в точку между крепостями и границей Зорганди и Безумных Диких Западных Гор. А нашим роа было абсолютно по барабану, в какую сторону ехать, самое главное, чтобы своевременно в пасть мясца подкидывали.
Минут пять езды, и тут в голову приходит запоздалая, но светлая мысль: «Какого леше-го?” Какого лешего мы премся в место, где даже и подсказать-то никто не сможет, как нам через горы перебраться. Но решил благоразумно промолчать.
На месте посмотрим, кто из нас будет смущенно хихикать и застенчиво ковырять пальцем ноги песок. Даже ежу понятно — идти надо на стык гор и захваченного нечистью Зорганди, там стопроцентно окажется какой-нибудь отшельник, который, за пару идиотских квестов, согласится показать дорогу к столице.
Дорога от Сагрондаха вилась, петляла, забиралась то на горку, то ныряла в узкие овраги, идти сквозь которые приходилось, продираясь сквозь толпы нечисти и всяческой преотвратщины в виде монстров. В одном таком ущелье, примерно на середине пути, наткнулись на новый вид гогосек — лучезарнопереливчатые гогоськи.
Вот какой идиот мог придумать такое название монстру самого тошнотворного вида.
Представьте себе обычную писключую гогоську: летающую тварь, отдаленно похожую на комара, но размером с упитанную собачонку. Вылезающие из орбит водянисто-желтые глазищи и хоботок, один вид которого вызывает в памяти кадры из фильмов о вампирах и мутантах-кровососах.
Так лучезарнопереливчатые гогоськи — хуже, мерзостнее и отвратительнее раз эдак в пятьдесят. Комар, размерами с овчарку, мертвенно-прозрачный, летающий медленно и лениво, в полете зудящий на пределе слышимости, как огромная бензопила с неисправным глушителем. Да и еще, сволочи, при попадании в их хлипкие тельца стрелы, или при ударе секирой Могучего Джона весело так лопали-взрывались, обдавая нас фонтанами своих опалесцирующих кишок и декалитрами склизкой белесоватой жижи. Особенно потешно, после таких проходов ущелий, выглядел Могучий Джон. Мой Гаврош смотрелся жалко и нелепо, как старушка, угодившая на конкурс пены и мокрых маек. А вот Могучий Джон… Могучий Джон напоминал наконечник клизмы, обильно испачканный вазелином. Особенно когда он, чертыхаясь, пробирался сквозь горы останков гогосек. Клизменный наконечник, обтекающий тягучей белесоватой жижей и матерящийся голосом Могучего Джона. Дохохотался до того, что пролил на клавиатуру кофе. Пришлось экстренно выключать компьютер и собираться в ближайший компьютерный магазин.
31 октября
Ну кто же мог подумать…Стоим мы, как два идиота в очереди за полдником, смотрим друг на друга глазами даунов, да смущенно хлопаем ресничками. Да уж, так подкалывать могут только разработчики… Ни мой вариант, ни Женькин был неправилен, а вот третий, который мы выбрали, скинувшись на кулачках — оказался единственно верным.
А пять минут назад…
Пиная друг другу трухлявый черепок, который продолжал скалится и что-то безмолвно орать, взобрались на очередной холм, по пути накостыляв по сопаткам шайке враждебно гомонящих скелетов. Дорога, напоследок выдав заковыристый канделябр, лихо изогнулась и вывела нас в долину. Пройдя метров с пол ста,
добрались до того места, которое в народе именуется развилкой, то есть не развилкой, а расчетверилкой. Пересечение двух дорог.
И, как в лучших русских народных сказках, уткнулись носами в камень. Даже — каменюгу. Исполинского размера булыжник, чем-то напоминающий истуканов с острова Пасхи. Большой, древний и непонятно торчащий в одиночестве посреди пустынного вида долины. Служил этот камень банальным указателем. В разные стороны от камня расходились дороги. Та, что направо — соответствовала надписи «Во Фрост». Налево — «Баннин». А вот та, на которую указывала стрела, заставила сердечко радостно ёкнуть: «В стольный град Сайфелоград!» и уходила дорога эта вглубь Зорганди.