Захватив Дворец, он занялся фермерами. За короткий срок его люди посетили все хозяйства округи. Пару домов пришлось сжечь, несколько человек пристрелить. Атаман поставил десяток бойцов следить за Узким трактом – единственным безопасным путем к Киеву. Бандиты перехватили четыре повозки и одного всадника, которые отправились в город жаловаться на Макоту монахам Ордена. Доносчиков убили, предварительно выяснив, с каких ферм они выехали, потом атаман лично наведался к их хозяевам. В конце концов все наладилось, и к Дворцу потянулись подводы с оброком. Закрома атамана наполнились картофелем, тыквенными огурцами, карликовой кукурузой и вяленым мясом.
Макота разбогател. Он отправлял караваны с провизией в Киев и далекий Харьков. Теперь он сам опасался грабителей на дорогах. Двое его механиков, Захар и Дерюжка, сумели запустить в подвале Дворца древние холодильные камеры, запитанные от ветряка на крыше. Агрегаты хрипели, тряслись, ломались чуть ли не каждый день, но все же работали. Теперь бандиты могли хранить продукты без опаски, что те испортятся.
Атаман кормил своих бойцов и прислугу, менял продукты на оружие, боеприпасы, солярку, одежду, запчасти для машин клана, на рабынь-шлюх. Вскоре девиц во Дворце оказалось так много, что кто-то даже предложил раз в декаду устраивать охоту на тех, которые уже успели всем надоесть.
И все равно Макота был недоволен.
Два самых крупных фермера, Джай-Кан и Ефраим, заключили союз и успешно отбивались от бандитов. Первый помощник Чеченя посоветовал атаману оставить строптивцев в покое, за что был жестоко бит и едва не лишился глаза.
Несколько дней Макота мерил шагами просторный зал на первом этаже Дворца и теребил длинные усы, что являлось признаком большой озабоченности. Когда он так делал, его приспешники старались вести себя как можно тише, зная, что главарь легко раздражается, если ему мешают. В такие моменты он способен был на всякие пакости, самая безобидная из которых – сунуть человеку в зад пистолет и нажать на спуск.
А потом из Харькова вернулся караван мотоповозок. Атаман осмотрел груз, который они привезли, отдал необходимые распоряжения и приказал отвезти его на ферму Ефраима. Он лично желал поговорить с мятежным земледельцем. Чеченя порывался составить ему компанию, но Макота не взял никого из своих людей, захватил лишь сигнальный пистолет, найденный в одной из комнат Дворца.
Трехколесная мотоциклетка с бронированным баком остановилась вдалеке от ограды фермы. Макота велел водителю ждать его и не дергаться, что бы ни случилось. Хмыкнул, разглядывая ограду – поставленные на попа ржавые цистерны, обмотанные колючей проволокой. Две самые большие емкости служили стойками для тяжелых скрипучих ворот. Атаман сунул в зубы любимую трубку, ударил кулаком в калитку, и когда вооруженные батраки сдвинули тяжелый засов, потребовал немедленной встречи с Ефраимом.
Вернувшийся слуга сказал, что хозяин приглашает гостя войти в дом и разделить с ним трапезу. Макота отказался. «Поговорим во дворе перед воротами», – проворчал он. Вскоре Ефраим вышел к нему. На поясе фермера висели револьверы.
– Завтра я разделаюсь с Бориской, – посасывая нераскуренную трубку, сообщил Макота.
Ефраим молчал. Он был осторожным человеком.
– С Бориской и с тобой. Или тока с ним, ты решай.
Фермер пожевал губами.
– Ты уже пытался разделаться с нами. Трижды. И что?
– Ну так а чего, – развел руками Макота, – я неправ был. А ты знаешь, что недавно мотофургоны возвернулись? Те, что я пять декад тому в Харьков отряжал?
– Слышал об этом, – кивнул Ефраим.
– А чего в тех фургонах, знаешь?
– Об этом не слышал.
– Скажи своим людям, чтоб не стреляли, я кой-чего хочу показать.
Макота сунул трубку в карман и снял с пояса пистолет-ракетницу. Ефраим заметно напрягся. В сторону гостя были направлены полтора десятка стволов. Атаман знал, что в любой момент его тело могут нашпиговать металлом, но он был смелым и сильным человеком – и продолжал улыбаться.
Он поднял пистолет и выстрелил вверх. Раздался хлопок, в небе над фермой вспыхнул огонь световой ракеты.
А затем с коротким промежутком прозвучали два взрыва.
Сначала разлетелась телега возле дома; горящие щепки ранили прятавшихся за ней батраков. И почти сразу после этого за спиной фермера поднялся фонтан земли и пламени.
Несколько человек с перепугу выстрелили в Макоту, но тот успел отскочить и спрятаться за железной бочкой, стоявшей у ворот. Эхо взрывов еще не стихло, когда атаман прокричал: