Генрих в бессилии закрыл ладонями лицо. Хотелось выть и плакать, хотя генерал думал, что уже не способен испытывать эти слабости.
Кто достоин возглавить государство теперь? Эти напыщенные индюки, гордо именующие себя Госсоветом? Ага, сейчас, как же!.. Слишком долго они жили в тени Ярослава, даже не мечтая о чём-то большем для себя. Но сейчас почувствовали, о да, теперь они почувствовали сводящий с ума запах власти… И каждый хотел урвать для себя в приближающемся хаосе как можно больше…
Генрих не мог понять подобных мыслей, ведь сам он к власти никогда не стремился. Он знал, что этот груз не про него — генерал был доволен своей скромной ролью хоть и высокопоставленного, но не обременённого заботами исполнителя. Командующий имперской гвардией — большего Генрих и не хотел, его устраивала такая судьба, судьба простого служаки.
Сколько раз теперь он жалел о свершившейся революции — и не счесть. В Старой Империи всё было просто — умирал император, его место занимал сын. Ныне, посвящённый во многие тайны прошлого, Генрих знал, что здесь не обошлось без магического вмешательства — в королевской семье всегда рождался только один ребёнок, и всегда сын. Так было заведено на протяжении веков, и эта система работала, как точнейший дварфский хронометр.
Конечно, на престол вступали порой и довольно недалёкие монархи, но это были лишь досадные исключения. К сожалению, последний император Андрей III оказался именно таким исключением — фактически проиграл три войны, настроил против себя большую часть простого населения, купечества и магов. Только поэтому, в принципе, и стала возможна революция, очень скоро перетёкшая в ожесточённую гражданскую войну. Плюс ему просто патологически не везло, хотя человеком он был и не слишком плохим.
И вот теперь на горизонте вновь замаячил призрак новой междоусобицы. Никто сейчас не откажется от борьбы за власть просто так, у многих приближённых диктатора есть в подчинении собственные боевые подразделения и даже части регулярной армии. Да и всякие недобитые сепаратисты, как из людей, так и из нелюдей, мигом вспомнят о всяческих «праве нации на самоопределение», «свободе для малых народов и рас» и тому подобной дряни, пришедшей в мир после ублюдочной Вортенбергской конференции… Да и о внешних врагах забывать нельзя: стоит лишь немного зазеваться — и можно получить полномасштабное вторжение…
Три ночи без сна, проведённые у постели умирающего диктатора, не прошли бесследно, и Генриха начало постепенно клонить в сон. Вначале он ещё пытался бороться с наваливающейся дремотой, но потом окончательно сдался и, закрыв глаза, провалился в глубокий сон…
— Секунд-генерал Генрих Воронов — встать! Смирно!
Тело гораздо быстрее мозга среагировало на команды, вбитые на уровне рефлексов, — генерал вскочил с кресла и застыл, вытянувшись во фрунт.
И лишь спустя пару минут Генрих, обалдело хлопая глазами, понял, кто только что отдал ему приказы.
— И что это происходит, генерал? Отвечайте, я вас спрашиваю! — холодные серые глаза Великого диктатора сверлили Воронова.
Он не мог поверить, что смертельно больной Ярослав пришёл в себя, это был сон… Да, наверное, всего лишь сон…
— Это просто сон… — растерянно прошептал генерал.
— Что-о?! — приподнявшись в кровати, заорал диктатор. — Ты что несёшь? На каторгу захотел или на виселицу? Так я это тебе сейчас мигом устрою!
Вот теперь Генрих по-настоящему поверил, что это говорит именно диктатор Ярослав. Правда, таким его мало кто видел, но это был именно Великий маршал — Генрих мог утверждать это со всей ответственностью, проведя под командованием диктатора добрую четверть века…
— Здесь какие-то ушлепки уже делят власть и заодно мою империю, а ты, как трус, сидишь тут, поднял лапки кверху и сдулся, — теперь в голосе Ярослава слышался не только гнев, но и знаменитый сарказм.
— Господин…
Ярослав явно через силу уселся на кровати, тихонько застонав от боли и обхватив рукой лоб.
— Заткнись и слушай, — диктатор холодно смотрел на Генриха. — Сейчас ты пойдёшь и сделаешь всё, чтобы сохранить мой Рарден. Ты меня понял?
— Д-да, Великий диктатор, — выдавил Генрих.
— Не слышу!
— Да, Великий диктатор!
— Не слышу!..
— Да, Великий диктатор!! — заорал Воронов и… проснулся.