— Запомните этот день. Отныне вы перья в крыльях клана, несущие его к будущему. Вы когти клана, защищающие его настоящее…
Лица вчерашних детей, гордящихся обретенной силой, светились радостью. Я же, смотря на них, ощущал глухую тоску, не в силах отвлечься от невеселых дум, вызванных встречей с Кагеросом и последовавших за ней откровений.
Сегодня новичков было двести тридцать шесть. Из них меньше половины настоящих драконов, остальные — полукровки, не способные дотянуться до мира снов. Как накануне правильно заметила Вьюна, кровь разжижается, утрачивает магию.
— …высокого полета!
Я сосредоточился на реальности — следовало продолжать церемонию. Повинуясь сигналу, заиграла музыка: залихватская песня жалейки, диджериду, отбивающие ритм барабаны и бубен. Из вспыхнувших в нескольких местах порталов появились размалеванные до неузнаваемости актеры — на самом деле «перемещение», конечно, было заурядной иллюзией, как и влетевшие в небеса золотые драконы, и возникшие из воздуха хрустальные замки.
Представление началось.
Зрители тепло восприняли спектакль, нарушивший традиционный распорядок праздника, азартно подбадривали лицедеев свистом и топотом. Я покосился на Альтэссу, пытаясь понять, как он отнесся к новшеству. Аратай, скептически склонив голову к плечу, некоторое время наблюдал за постановочным магическим поединком, сухо заметил.
— Неплохо, Риккард. Надеюсь, ночная церемония пройдет не хуже.
— Постараюсь оправдать ваши ожидания, Повелитель, — бесстрастно отозвался я, давно привыкнув к скупости отца на комплименты.
— Скольких… потерял клан в эту зиму? — после продолжительного молчания спросил Альтэсса. Грохот рвущихся огненных шаров глушил разговор, вынуждая буквально читать по губам.
— Сто семьдесят три.
Из них около сорока отправились в Последний Предел в свой срок. Остальных смерть поймала в охотничьих угодьях и на поле брани… чужом поле брани, не имеющем к драконам никакого отношения!
Удовлетворение от удавшегося сюрприза мгновенно испарилось.
Северный клан — клан воинов? Скорее, гильдия наемников! Какая горькая ирония! Наследники Крылатых Властителей превратились в дворовых псов, гибнущих за огрызки с барского стола! Как унизительно!
На импровизированной сцене завьюжила колдовская метель. Я думал о тех, с кем мне предстоит прощаться сегодня ночью. Думал о жестоких буранах и бесплодных, не родящих хлебов снежных полях Севера, суровых бесконечных зимах родного края. Думал о веселящихся на площади молодых воинах — скольких из них мы недосчитаемся в ближайшие десять-двадцать лет?
Магия уходит. Скоро кланы исчезнут, станут глупой побасенкой для человеческих детишек.
Благо Пределов?
Завет — унизительное соглашение о капитуляции. Драконы истребляют драконов ради спокойствия людей! Братство терпеливо ждет, когда же мы самостоятельно вымрем. Ключ от Небес варварски разломан и сокрыт ото всех…
Это благо для Пределов?!
Я закрыл глаза, стиснул зубы, мысленно повторил. В сотый раз за прошедшие дни.
«Я меч в руках Совета. Меч не чувствует жалости, не задает вопросов, не испытывает сомнений. Меч делает работу, для которой был создан, следит за соблюдением Завета».
Я верный клинок Альтэссы. Клинку не пристало оспаривать правильность поступков своего Повелителя.
***
В последний момент я успел развеять летящий в лицо ошметок заклинания, обеспокоено бросился к взъерошенной женщине, сидящей посреди разгромленной лаборатории.
— Матушка! Ты в порядке?
Драконица подняла озадаченный взгляд, благодарно кивнула, принимая руку. Встала, отряхнулась. Нахмурившись, осмотрела комнату — тлеющие на полу бумаги, обломки пюпитра, голые обугленные стены, на которых медленно гасли защитные руны, в очередной раз выдержавшие напор вышедшей из-под контроля магии. Пробормотала.
— Что-то не учла. Седьмой поток должен быть в два раза слабее, третий и пятый сместить на полградуса, добавить пару опорных точек. Ввести четвертый элемент?..
Урсула тиа Исланд была из тех увлекающихся личностей, о которых временами можно честно сказать «не от мира сего». Осененная новой грандиозной идеей, мастер теоретической магии, она забывала про сон и еду, бесконечными часами трудясь над сложными структурными и энергетическими расчетами. Про осторожность, к сожалению, тоже.
— Почему ты отрабатываешь новое заклятие в одиночестве?! — убедившись, что матушка крепко держится на ногах, я наклонился, собирая разлетевшиеся листки с заметками. — Без положенной страховки! Где твоя компаньонка?
— Тильда опаздывает. Цвейхоп на занятиях. А мне так хотелось проверить результат! — глаза матери азартно блестели, точь-в-точь у юной шаловливой девчонки.
Я вздохнул, моля Древних ниспослать мне терпения, прекрасно понимая, что ругаться на собственную родительницу непочтительно и… бесполезно — очередной приступ исследовательского энтузиазма нужно было попросту переждать.
— Риккард, в этот раз все получится! — экспрессивно продолжила Урсула. — Я обязательно утру нос чванливому индюку!
По крайней мере, мне стала понятна причина необычной взбудораженности матушки.
История противостояния гения теоретической магии и второго клинка Северного Предела началась задолго до моего рождения, когда полтора столетия назад мастер Лоали не захотел взять в ученицы честолюбивую дщерь рода Бермуд. Известнейший боевой маг принципиально не тренировал девочек, а юное дарование, оказавшееся не только злопамятным, но и упрямым, решило одолеть обидчика в колдовском поединке и тем доказать его ошибку.
С тех пор пронеслось много метелей. Девочка выросла умелым разработчиком заклинаний, обвенчалась с Альтэссой, родила дочь (ныне пребывающую в восточном клане) и двух сыновей. Серьезные дуэли превратились в ежегодное товарищеское шоу, где приятели-соперники пытались выставить друг друга на посмешище. Удивительно, но строгий и взыскательный Повелитель весьма спокойно относился к тому, что его жена периодически играла роль придворного шута.
Я внимательно вгляделся в распадающиеся куски плетения, пробуя по остаточному следу вычислить, что же задумала матушка. Попенял.
— Разве можно вести себя настолько легкомысленно!
— Риккард, — Урсула поморщилась,— не будь занудой как твой…
Она осеклась, и я мысленно продолжил «как твой отец». Матушка вздохнула, зная, что я не люблю, когда меня сравнивают с Аратаем, приказала.
— Наклонись.
Я послушался. Урсула привстала на цыпочки, со шкодливой улыбкой поцеловала меня в лоб. Первый полет практически останавливал время драконов, и в отдельные моменты, как сейчас, мне чудилось, что передо мной не собственная мать, а непоседливая младшая сестра.
Женщина отступила, улыбнулась, и это была уже не шаловливая ухмылка задумавшего пакость ребенка, а зрелая и мудрая, чуть-чуть печальная улыбка матери, обрадованной встречей с давно не навещавшим ее сыном.
В который раз за последние несколько дней я ощутил укол стыда — заботясь о благополучие целого клана, я все чаще не успевал уделить должного внимания тем, кто был мне по-настоящему дорог.
— Добро пожаловать домой, милый. Ты устал? Голоден? Пойдем, я прикажу служанкам накрыть стол в чайной, и ты подробно расскажешь о своих странствиях. Твой несносный отец совсем лишил меня моего возлюбленного мальчика.
Расправив мятую одежду (даже пятна сажи и прореха на локте смотрелись как нечто само собой разумеющееся), она, вскинув голову, продефилировала к двери — гордая и изящная женщина рода Исланд. Я в некоторой растерянности последовал за матушкой, думая, что мне никогда не привыкнуть к резким переходам от озорной девчонки к взрослой рассудительной драконице, первой леди Предела.
Пока я утолял голод, Урсула, которой не терпелось похвастаться успехами, развлекала меня теоретическими выкладками нового заклинания — какой-то хитроумной разновидности порчи. После, за имбирным чаем, я делился впечатлениями от поездки по заснеженным просторам Северного Предела.