— Я искал ответ на вопрос. И, пожалуй, нашел.
Я дружески хлопнул здоровяка по плечу, удивив его проявлением чувств, вышел из комнаты. Махнул рукой, подзывая Фервинга. Обратный путь, благо до точки сопряжения сфер оказалось не больше версты, мы проделали в молчании. Воин мастерски скрывал недоумение, вызванное внезапной холодностью, но я догадывался, какие вопросы крутились у него на языке: о чем мы разговаривали с Валгосом и что сообщил мне первый коготь, раз я изменил свое отношение.
Я обернулся только у командирских палаток, отпустив лошадей.
— Благодарю за службу. Отдыхай.
И мне, и Фервингу было ясно: это отказ. Плечи алого разочарованно поникли, губы скривила горькая улыбка, знакомая, а потому отталкивающая и притягивающая одновременно — так улыбался Кейнот, получая не слишком приятный приказ, в частности, когда я отсылал втайне увязавшегося за мной алого домой.
Наконец-то я понял, чем меня притягивает лорд Селэрис.
Любое живое существо испытывает инстинктивную, непреодолимую тягу к себе подобным, ищет «якоря», которыми цепляется к этой жизни. Кейнот, я, сам того не осознавая, отчаянно нуждался в друге — друге, с которым разделил бы тяжесть выбора, друге, с которым бы сбросил вросшую в кожу маску эссы, глашатая воли Древних. Друге, которым мог стать ты. Я поздно признал собственное желание, вероятно, к лучшему, потому что удел Повелителей Небес — одиночество.
Я обрадовался, найдя знакомые черты во встреченном случайно драконе. И чуть не совершил новую ошибку, в заблуждении считая, что исправляю старую. Но прошлое — это иллюзия, а иллюзии — это непозволительная слабость, их следует отпускать.
Демону льда не нужны друзья.
Приказав не тревожить меня до рассвета, я закрыл вход в палатку с твердым намерением лечь спать. Пусть и сомневался, что сумею без медитации избавиться от навязчивых мыслей о Кейноте и его отражении — Фервинге.
— Mii Gard? Это ты?
Девушка, зябко кутаясь в накинутый поверх платья кардиган, шагнула навстречу.
Я споткнулся. Дыхание перехватило.
— Вьюна…
Она пришла!
Зачем? Как? Когда? Треволнения минувших суток разом вылетели из головы, потеряли яркость, превратились в незначительные, не заслуживающие внимания мелочи. Важно одно — моя снежная фея здесь! Счастье переполняло от ее присутствия, и вместе с тем я боялся поднять взор, увидеть отголоски той ненависти, что погнала прочь из Западного Предела. Зачем она пришла? Сказать, что все кончено? Если так… молчи! Дай мне еще один шанс!
— Ты быстро покинул Морской дворец, милый. Неужели ратные подвиги тебе дороже, чем я? Я чувствую себя оскорбленной.
Она… не злится? Раздражена, но ровно в той мере, что это выглядит кокетством, приглашением к игре, которую с нескончаемых времен ведут женщины, пряча за показной холодностью желание упасть в объятия. Я пересек разделяющие нас пять шагов, прижал девушку к себе, зарываясь в шелковые пряди. Вдыхая знакомый запах лилий. Как же мне не хватало ее!
— Все не так. Все совсем не так. Я думал… — Какая разница, что! Зачем огорчать пери моими заблуждениями? Довольно того, что Альтэсса ветров оказался прав, а я ошибся. — Вьюна, прости меня.
— Глупый, — бархатная ладонь скользнула по щеке. — Это я должна просить прощения. Я была… расстроена, вспылила, наговорила гадостей. Кагерос сказал, ты чуть не погиб из-за нашей ссоры.
Она волновалась? Пришла, потому что переживала за меня?
— Прости, драгоценная, — я нагнулся поцеловать ее, губы наткнулись на поднятую ладонь. Вьюна слегка отстранилась.
— Ты слишком важен, чтобы необдуманно жертвовать собой, mii Gard, — пожурила пери. — Пообещай, больше никаких глупостей.
— Любое твое желание…
— Любое? — девушка проказливо улыбнулась. Тонкие пальцы сноровисто распутывали шнуровку на вороте плаща. — Тогда позволь мне загладить вину. — Я растерялся, промедлил: воспоминания о Кейноте не желали отпускать, не позволяли расслабиться и отдаться удовольствию. Пери недоуменно подняла лицо. — Что-то не так? Ты против, mii Gard?
Я качнул головой, впился в послушно раскрывшиеся губы.
Демону льда не нужны друзья.
Но это не полный ответ.
Я решил. Единственная моя опора, мой желанный «якорь», единственная, кому принадлежит моя слабость всегда и сейчас, — Вьюна.
Кардиган послушно соскользнул с хрупких плеч, обнаружив тонкую полупрозрачную сорочку.
____________________________________________
[1] Разновидность игры в кости.
[2] Ритуальный напиток, используемый в обрядах поминовения усопших.
[3] Сегодня мы прощаемся с тобой Кейнот из рода Вайксит, достойный сын дома Льда…
[4] Мы прощаемся с тобой, брат наш, учитель и друг, покинувший земные дороги, навсегда возвратившийся в Небеса, под крыло Великого Отца-Дракона. Пусть высок и спокоен будет полет твой. Мы принимаем долг твой: смотри, как сберегут клан наследники твои и поведут к светлому будущему, к далекому горизонту…
========== Глава девятая. Корона Юга. Часть первая ==========
«9941 год. После двухмесячного противостояния на реке Петлянке войска эссы Анзеля отбросили силы Альянса к границам Сейрии. Осада Оско продолжалась три недели — столица одноименного королевства пала в середине осени и была разрушена до основания. Командор Иноверт взял короткую паузу перед дальнейшим движением на восток.
Тем временем армия Вингарта подавила последние очаги сопротивления в Таймире. Укрепив северные гарнизоны, основной ударный кулак лорд Этрак обрушил на Чишу, в начале зимы соединившись с пехотой Валгоса.
Центральное крыло «застряло» на рубежах Пьола. Стремительный натиск первых месяцев сменился осознанным «топтанием на месте»: в результате быстрого продвижения перья[1] Демона льда оказались рассредоточены на огромной территории, что существенно снизило их атакующий потенциал, сделав неэффективным дальнейшее наступление. После совещания с Морским дворцом, командор Риккард тиа Исланд семнадцатого грязника отдал приказ развернуть постоянный лагерь в крепости у Сейченского леса и дожидаться подхода отстающих формирований.
Ранние заморозки еще больше охладили пыл западных завоевателей, вынудив центральную и северную армии сконцентрироваться на поиске фуража и поддержании порядка в оккупированных королевствах.
Между тем южное крыло эссы Алькерта, несмотря на потери от активизировавшегося партизанского движения, продолжило захват Волногорья и к концу студня полностью подчинило себе Парлонские клыки.
9942 год ознаменовался жестким сопротивлением Сейрии, которое возглавил лично Альтэсса Аратай. Крупные города и крепости — Северогорск, Каменюк, Гравит и Лесовит — несколько раз переходили из рук в руки, к завершению года по-прежнему оставаясь под контролем Братства.
Затяжная зима, паводок и обильные дожди отложили наступление эссы Исланд и выиграли время для Альянса, успевшего укрепить подходы к Княжеству Рэм. Споры о том, допустил ли Демон льда стратегическую ошибку, отказавшись от немедленной самостоятельной атаки, длятся до сих пор. Вполне вероятно, если бы не решение встать у озера Кишивар в ожидании идущего с севера и юга подкрепления, Капитолий, символ незыблемости и единства мира, очутился в руках западных завоевателей. Оценить психологический эффект, который произвела бы на союзников эта потеря, не представляется возможным.
В начале лета из-за шаткого положения в Сейрии командор Вингарт вынужден был свернуть наступление на Франкену (захват которой вывел бы его войска к северной границе Княжества Рэм), чтобы отправить помощь эссе Анзелю. Отряды Валгоса, брошенные сами по себе, оказались полностью заняты сдерживанием волнений в Чише.
Еще оставалась надежда на движущиеся со стороны Волногорья свежие перья южной армии. Но западных завоевателей подвело банальное незнание местности и погодных условий: паводок, отодвинувший наступление центрального крыла, замедлил и южное, превратив Лорганские степи в непроходимое болото.