В младенца устах — оскорбленье!
Коль силу равнин собираешь для битв,
Коль дерзко желаешь столицу,
Сражайся, щенок, или будешь убит!»
В суда круг выходит девица.
Потупив в смирении ложном глаза,
Илона не прячет оскала:
«Дозволь, князь коней, и мне слово сказать:
Правителю быть не пристало
Шутом для невежд. Вызов твой я приму,
Взыщу цену каждого слова!»
«Нагла девка! Добре! — глумится конунг.—
Победа твоя — мы готовы
Служить. Коли нет, станешь общей женой,
А принц твой — шакалов добычей».
Кивает Илона: «Рассудит нас бой,
Кто будет ловцом, а кто — дичью!»
*****
Если враг силен, взор не опускай:
Себе веры нет — не видать побед!
Скалит зубы рок. Просит крови сталь.
Режет по глазам солнца едкий свет.
Изничтожу я в сердце слабость-страх,
Запалю в душе удали пожар:
Отступает дрожь, меч ожил в руках —
Прадедов моих ненавистный дар.
Танец на струне — поединка ритм,
Захлебнулась степь, стих глумливый вой.
Улыбайся, враг! Ярость сотен битв,
Опыт сотен войн за моей спиной.
Хмурит грозно бровь выцветшая высь,
Клонится к корням пред грозой трава.
Поиграем, враг?! Что-то ты вдруг скис.
Видимо, не ждал встретить в кошке льва.
Видимо, не ждал… Вверх взлетает меч.
Гром гремит как смех. И дрожит земля.
Голова врага покатилась с плеч.
Славь, драконью дочь! Славьте, короля!
*****
Жар южных пустынь, холод северных стран,
Круты на востоке гор склоны —
Полмира объездил мятежный Туран,
Везде за ним тенью Илона.
Немало в часах убежало песка,
Ушли в вечность детские годы.
На битву за мир собирает войска
Наследный сын знатного рода.
Приветствуют принца торговец и кмёт,
От гнета прося избавленья.
Ведя в тайных играх коварный расчет,
Князья преклоняют колени.
Все ближе час мести, торопится принц,
Короной отцовскою грезит.
Не дремлют в столице, шлют алчных убийц,
Полнится ночь шорохом лезвий.
Бдит стража, своим командирам верна,
«Гостей» отпотчует мечами.
Считают потери. Отсрочки цена:
«Илона!» — немое молчанье.
*****
Отпусти меня! Не держи меня!
Птица поймана, тянет длани смерть!
Я еще дышу… Кандалы звенят.
Разомкните цепь! Отворите клеть!
Глохнет звук шагов, исчезает свет.
В казематах тьма, тьма в душе моей.
Я шепчу молитвы нелепый бред,
Составляю смету ушедших дней.
Ты ворвался в сон ветром штормовым,
Походя сломал хрупкий мой покой.
Звал своим клинком, стягом боевым…
Счастье обрела, странно, став рабой!
На улыбки грусть в памяти сменяй,
Жаль недолго, но сшита судеб бязь.
Не спасай меня! Позабудь меня!
Рушит узы клятв пред рассветом казнь.
*****
«Что девка тебе? Хочешь, выбери двух!»
«С мечом ловка? Воинов немало…»
Ярится Туран, к словам разума глух,
Отряд личной гвардии взял он.
Забыв о манящих чертогах дворца,
О долге пред ждущим народом,
В ловушку идет принц, не пряча лица,
Илону вернуть на свободу.
Князья, проклиная внезапную блажь,
Главами угрюмо качают.
Глумятся шакалы: «Теперь-то ты наш!»
Туран их с улыбкой встречает,
Льет в уши елей, сладкогласно поет,
Ключи подбирая слов к душам:
Блеск золота топит сердец слабых лед,
Иным титул с землями нужен,
А третьим понятен угрозы язык…
Без взмаха меча, без заклятий
Упали оковы. Туран — счастья миг! —
Илону сжимает в объятьях.
Расстались в ладу. Всяк обрел, что хотел.
Но после шептались в трактирах:
Глупца, кто колдунью обидеть посмел,
Не встретить под лунами мира.
*****
Раскрывает крылья седая ночь,
Падает росой, что сорочка с плеч.
Взял на ложе нынче драконью дочь —
Не смогла спастись, не смогу сберечь.
Кровью горизонт окропит заря:
Завтра будет штурм, завтра будет бой.
Я тону в глазах цвета янтаря,
Клятый ты мой принц, посланный судьбой.
Пальцев жаркий плен топит тела воск,
Страсти хриплый стон, нега или боль.
Не сдается жизнь. Чтоб не ведать слез,
Каждый миг, что дан, береги, король.
Жизнь желает жить. Встретим мы закат
Иль падем?.. Тревогу гони прочь вон:
Поцелуев сладких по венам яд —
Наконец я женщина! Не дракон.
*****
Как бьется о берег скалистый волна,
В морских далях силы набравшись,
Так бьется о стены столицы война.
Пылают и рушатся башни.
Трясется земля, требушетов страшась,
В чаду дымном прячется небо.
Не солнечный тракт, а кровавая грязь —
Таков путь, ведущий к победе.
Осколки костей и слез горькая соль
Ваяют подножие трона.
На приступ войска посылает король,
Твердыни сломить оборону.
Небес саван в клочья, земля на дыбы,
В глазах блеск безумный сраженья.
Качаются чаши в ладонях судьбы,
Кому-то суля пораженье.
Темнеет. Сменяется полночью день.
Покорные зову Илоны,
Ожившим кошмаром, покинувшим тень,
На город нисходят драконы.
Их страшен удар: наглецов не щадя,
Несется по улицам пламя…
«Король возвратился!» — герольды трубят,
И падает под ноги знамя.
Победе не маленький откуп отдан,
Ее удержать — платишь вдвое:
Отцовский престол занимает Туран,
Илону возносят героем;
Король нареченную к храму ведет,
Ее королевой звать хочет…
В обитель богов преграждает им вход
Вассальных князей сонм, грохочет:
«Драконов отродью на троне не быть!
Так велено древним законом.
Коль мир ты желаешь навек укрепить,
Возьми дочерь павшего в жены —
То путь, чтобы выбить все зубы врагам,
Заткнуть недовольные стоны».
Растерян. Задумчив. Согласен Туран.
Покорна, согласна Илона.
*****
Не невеста я, не жена, не мать.
Даришь ты другой ласки при луне,
Делишь ты с другой время и кровать.
Добрый мой король, ты не добр ко мне.
Я твой лучший друг, я твой верный меч,
Неподкупный страж хранит мир в стране.
Одно сердце я не смогла сберечь —
Отыскалась брешь в ледяной броне.
Прячу тоски яд я в тени ресниц,
Улыбаюсь я, хоть охота выть.
Я угрюмый вран среди светских птиц.
Добрый мой король… для чего мне жить?
Не среди небес, не в земных краях —
Мне уже нигде не найти приют.
Славы блеск — тщета, злата горы — прах.
О мечте ж моей песен не споют.
*****
Лукавая полночь, ей имя обман,
Скрывает и думы, и взгляды:
Не знает покоя декаду Туран —
Гуляют сыны ночи рядом.
Измены змею душат псы короля,
Огнем выжигают заразу.
В глухой тишине в тронном зале звенят
Слова, что страшнее проказы.
Герой умирает, но не предает:
Восславься в веках, дочь дракона!
Плескается в чаше отравленный мед,
Туран идет к верной Илоне.
Хвалебны волшебнице блеет народ,
Ее за окном подвиг главит.
Молчание патокой между течет —
Уже ничего не исправить.
Незримую связь нелегко разорвать,
В глазах живут тени былого:
Спасенье, сраженья, крылатая рать,
Любовь, что не ведала слова.
И губы шепнули: «Прощай. Долгих лет.
За крайней чертой буду ждать я».
Она исчезала с улыбкой, в ответ
Услышав: «Приду», — как заклятье.
Года, что мустангов табун, пронеслись,
Смерть ждет у подножия трона.
Слепые глаза смотрят в синюю высь,
Последним дыханьем: «Илона».
Илиан Туранский, XIV император Великой Рэм