Вдруг в глаз Мошке упала капля дождя, и она подняла руку, чтобы вытереть ее. Едва коснувшись щеки, девочка замерла от страха. Вдруг разбойники увидели в этом жесте угрозу? Вдруг сейчас раздастся выстрел? Однако разбойники не сочли девочку опасной и не стали стрелять. Их внимание было приковано к лакеям и кучеру белой кареты, а еще ко всаднику, показавшемуся из-за поворота.
Крепкая лошадь серой масти была вся в грязи и часто дышала. Всадник же был не высок и не плечист, в отличие от всех книжных главарей разбойников. Не было при нем, к удивлению Мошки, и свирели с бордовым беретом. Да что там берет — на нем не было и парика!
Шляпа с круглыми полями закрывала пол-лица, а длинные волосы были собраны в хвост, из которого выбивалось несколько сальных прядей. Поверх пальто была накинута мешковина, какие носят солдаты-наемники.
Лицо всадника было страшным. Красные глаза, рот с желтыми зубами приоткрыт, он то и дело втягивал воздух с хищным шипением — короче говоря, главарь банды отчаянно страдал от насморка.
— Капитан Блит, — проговорил Клент вполголоса.
— Снимите всех с повозки, — проговорил Блит сиплым голосом, — и выверните карманы.
И шляпу он тоже не снял в знак приветствия, отметила Мошка.
— Выведите пассажиров, — продолжал он отдавать распоряжения, — чтобы было видно.
И никаких лирических комментариев по поводу их незавидной судьбы.
— Забирайте кошельки. И ботинки. И парики.
Он даже никому не подмигнул.
Мошка стала всерьез сомневаться, настоящий ли это разбойник.
Пока лакеев с кучером обыскивали, Блит переводил взгляд с погонщика (презрительный) на Мошку (равнодушный) и на Клента (довольный).
— Ты, — сказал он, — открывай карету и выводи пассажиров.
Клент приблизился к карете и неуверенно положил руку на дверцу.
— Миледи, — произнес он мягко, — боюсь, необходимо ваше присутствие.
Последовала тишина. Затем за занавеской показалось луноподобное лицо.
— Нас будут обыскивать? — спросила леди.
В голосе ее не было страха или возмущения. Она просто задала вопрос.
— Думаю, да, — сказал Клент. — У капитана большая команда, и всем надо платить. Он старается не разочаровать своих людей.
— Недопустимо, — ответила леди.
Голос ее был мягким, почти детским, но не терпящим возражений.
— Неизбежно, — возразил Клент.
— Нет ничего неизбежного. У меня есть карманные часы в форме мушкета. Я дам их вам вместе с кошельком. Деньги отдайте предводителю бандитов, а затем приставьте часы к его голове и потребуйте, чтобы моим людям вернули мушкеты. Вы будете вознаграждены.
Лишь когда умолкло последнее слово, Клент сумел захлопнуть рот.
— Миледи, — сказал он, — когда человек получает пулю, все золото мира не может спасти его.
— Я везу с собой предмет большой личной ценности, с которым не намерена расставаться, — произнесла леди и придвинула лицо так близко к занавеске, что на щеки легла кружевная тень. — Вы знаете, кто я?
Клент кивнул. Мошка заметила, какой взгляд он бросил на кольцо с печаткой на пальце белой леди, но следующие слова по-настоящему изумили девочку.
— Миледи… Если я смогу убедить этого человека не обыскивать вас, не соизволите ли вы взять на службу меня и… — он перевел взгляд на Мошку, и на лице его промелькнуло колебание, — …мою помощницу. Мы поэты и мастера слова. Не робкого десятка.
— Очень хорошо, — ответила белая леди. — Продемонстрируйте, какой вы мастер слова.
— Передайте мне ваш кошелек, миледи.
Рука в белой перчатке протянула Кленту белый шелковый кошелек.
Когда Клент проходил мимо Мошки, та тихо спросила:
— Справишься?
— Не уверен, — ответил он с сомнением в голосе. — Нужно подумать.
Дождь лил вовсю, и Клент поднял лицо к небу, словно ища там ответа. Когда он снова взглянул на Мошку, в его глазах играла дерзкая улыбка.
— Справлюсь, пожалуй, — сказал он.
Блит понаблюдал за тем, как разбойники обыскивают лакеев и кучера, а затем окинул Клента пренебрежительным взглядом и спросил:
— А ты чего ждешь?
— В карете никого нет, кроме одной несчастной девушки. Калеки. У нее лихорадка, и ей нужно скорее домой, пока она совсем не слегла. Она покорно просит вас не выводить ее под дождь. Вот ее кошелек.
Клент поднял руку с кошельком и сказал:
— Она с радостью отдает его вам и надеется на ваше сострадание к ее болезни.
— Чем скорее она выйдет и встанет вместе с остальными, тем скорее она поедет домой, — отрезал капитан Блит.