Кольцевая планета
Жизнь в резиденции понемногу налаживалась. Мэл готовилась к родам, я оправлялся после той встряски, что мне устроил МОСК, РА создавал новое квантовое яйцо и пытался восстановить кое-что из орденского арсенала. Все мы прекрасно понимали, что решающей схватки с Нимродом нам не избежать, что нормально жить мы сможем, лишь когда Оорто оставят нас в покое. А потому, все были начеку. Как же плохо, что Берна больше нет с нами. Да и Тэкса многих, кого не хватало, и от этого было очень грустно.
Однажды ночью я обходил территорию и вдруг увидел его. Моя точная копия. МОСКА я все еще не простил за то, что он сделал. Я ведь всех похоронил в той страшной иллюзии, и даже Мэл.
— А ну-ка иди сюда! – прошипел я. Мое отражение лишь рассмеялось, поднесло к губам дудочку и исчезло. – Куда ты? – закричал я. И снова этот зловещий смех. Я оглянулся и понял, что МОСК уже сзади. Я потянулся вперед, но нащупал руками лишь пустоту. Он снова исчез.
Утром за окном началась сильная вьюга. Мы с трудом смогли открыть дверь в резиденцию. Пришлось отправлять мужиков откапывать территорию.
— Я надеюсь, что это просто зима, - сказал я.
— Я имею подозрение, что когда Данай пробил пространство, то снова сдвинул ось, - серьезно ответил РА. – И ледниковый период вернулся. Может тебе снова попробовать взять образцы керна.
— Так ничего не поймешь, - покачал головой я. – Надо, чтобы хотя бы год прошел.
— Гнипахеллир, конечно, всегда славился своими суровыми зимами, но раньше они были мягче, - заметил Шумер.
— В том кошмаре, который устроил мне МОСК, я тоже видел возвращение ледникового периода.
— МОСК никогда ничего не показывает просто так, - сказал РА. – Когда он готовил меня к переносу, то отучал понимать голоса Мистериона, а потом я учился выживать в условиях дикого ледникового периода. Выживал сам и защищал других от природных факторов и агрессивных элементов. Так все и произошло.
— Он убил вас, Гвидо и даже Мэл! – зло буркнул я. – Я никогда ему этого не прощу!
— Мне пришлось похоронить Ли наяву, - тяжело вздохнул РА. – МОСК перенес ее в белую крепость, во время нашей свадьбы, а мне подбросил куклу. Так было нужно для того, чтобы меня не унесло в Мистерион, так как я мог уйти туда по собственной воле. И лишь когда дыра между мирами окончательно затянулась, а я согласился вести уцелевшее человечество, до меня дозвонился Берн, и я узнал, что Ли жива.
— Как-то это все жестоко, - сказал я.
— Такова философия МОСКА, - ответил мастер. – Мы никогда не сможем понять машинную логику.
— Ночью я видел его в коридоре, - прошептал я. – Он рассмеялся мне в лицо и исчез.
Мэл уже практически не выходила из нашей комнаты. Со дня на день она должна была родить и старалась больше отдыхать.
— Что там за стужа? – спросила она, когда я вошел.
— Похоже, к нам снова вернулся ледниковый период! – зло буркнул я.
— Как это могло произойти?
— Данай сдвинул ось, когда делал свой портал. А ночью я видел МОСКА, который смеялся надо мной. Почему он изводит меня? Почему РА идет у него на поводу? – У меня начиналась тихая истерика. – Да лучше бы этот Данай сгинул в сети! – громко закричал я.
— Успокойся! – строго сказала Мэл.
Тут розетка зашипела и оттуда выполз светлячок.
— Что? – сказал я, внимательно посмотрев на него. – Про твоего хозяина плохо сказали? Шпионите за нами? – я испепелил Электра одним щелчком пальца.
— Остановись! – тихо попросила Мэл.
Нет. Она не должна видеть меня в таком состоянии. Но что, если МОСК показал настоящее будущее? Вернулся же ледниковый период. А значит, и Данай может быть не на нашей стороне.
— Этого всего не было, - зашептал я. – Этого не было! – я выбежал из комнаты и с размаху ударил кулаком в стену. Это все снова иллюзия, нужно ее скорее разрушить, и тогда кошмар закончится. Еще один удар. Как же больно. Сзади что-то налетело на меня, и я понял, что не могу больше двигаться. Это был РА. Он набросился на меня, повалил на пол и сильно придавил.
— Я парализовал тебя! – предупредил он. – Успокойся и без глупостей.
— Лучше убейте меня! – взвыл я. – Я хочу вырваться из этого кошмара!
— Ну давай оставим твоего ребенка, который вот-вот должен родиться, без отца. – проворчал РА.
— Мой ребенок! – закричал я. – Освободите.
— Паралич будет действовать несколько часов.
До вечера я лежал в кабинете мастера и слушал его нотации на тему, что надо быть сдержаннее, что мне дана очень большая сила, один неверный позыв эмоций, и я могу погубить всех. Я это все прекрасно понимал, и рад бы сдерживаться, если бы кто-то не проверял меня постоянно на прочность. Когда я смог ходить, на улице уже совсем стемнело. И вдруг мы увидели какое-то постороннее свечение. Два круга: один большой, другой поменьше, светили нам в окно.