— Кажется, мы знаем точную дату катастрофы! – сказал Борис.
— Знать бы еще, когда это было по нашим годам, - проворчал я. – И кто такой этот Бог Слов?
— Это было в день осеннего равноденствия, - подошел к нам Гвидо. – Я был в этом дне, когда находился в квантовой воронке, только не знал, что это день катастрофы.
— Стоп! – сказал я. – Фризия всплыла в день осеннего равноденствия. Если и утонула в него же, то имеется связь.
— И что нам это даст? – проворчал Борис.
— То, что мы сможем спрогнозировать поведение северного магнитного полюса! Только надо знать точно, сколько лет назад это произошло.
— Я найду тебе дату, - пообещал Гвидо. – У меня есть книги, написанные после катастрофы, где так же велось летосчисление от воплощения Бога Слова.
— Да что это за Бог такой?
— Арии ему поклонялись до появления ордена Спаса. Все началось в Иллирии, а как мы теперь поняли Слов был известен еще до катастрофы. Больше никто не знает. Идемте лучше покажу, что мы нашли.
Я думал, Гвидо поведет нас в башню, но вместо этого мы полезли на какую-то вышку. Там уже находились РА и Берн. Перед ними стоял странный аппарат, который мигал розовым индикатором и шипел. Проводов нигде видно не было. Берн выставил вперед антенну, которая торчала из аппарата, и начал крутить ручку.
— Ничего ты не поймаешь, - махнул рукой РА. – Оно не работает со времен катастрофы. Наша цивилизация использовала для связи атмосферное электричество. Эти волны давно пусты.
— Что это?
- спросил я.
— Это радио! – ответил мастер. – Работает по принципу человеческой нервной системы. Передатчик формирует сигнал, радиоволны несут его по частоте, проходные ретрансляторы усиливают сигнал, не давая ему пропасть, и так до тех пор, пока он не достигнет приемника. Минус такой передачи в том, что эти волны жрет атмосфера. Поэтому наша цивилизация использовала саму атмосферу. Но радиоприемники сохранились, и парочка находилась в хранилище ордена.
— Какая отсталость! – скривился Борис.
Гвидо вынес с дальнего угла вышки какую-то черную коробочку.
— А это что?
— Похоже на самописец, - ответил Шумер. Рука его засветилась, и он провел ладонью по поверхности коробочки. – Вот же кнопка! – аппарат зашипел, и оттуда полилась несвязная речь.
— Зиккурат «Вирий» вызывает зиккурат «Тартария» - смог разобрать я.
— Тартария? – вырвалось у Берна.
— Похоже, мы чего-то не знаем, - прошептал РА.
— Фризия обречена! Отходите к Месенской гряде, она не должна утонуть. Мурия… - на этом запись оборвалась.
— Хватит с меня загадок на сегодня, - сказал РА. – Возвращаемся в белую крепость, - черный самописец, радио и еще какая-то трубка с кнопками отправились в бездонную сумку Берна. Тэкс с ребятами тоже набрали каких—то транзисторов, камер и всего, что можно унести в руках. Все это будет изучаться в белой крепости и по возможности идти в дело. В дело заселения этого загадочного материка.
Как же все-таки качественно делали электронику в прежние времена. Она провела много лет под водой, но до сих пор работала. До белой крепости добрались без приключений. Гвидо, Борис и Токен уехали в общину, а я решил остаться. Наконец-то не надо было никуда лететь, ничего изучать, и из крепости меня больше не выгоняли. А значит, я могу спокойно повидаться с Мэл.
В лазарете пахло спиртным. Но это был не медицинский спирт, который обычно использовала его хозяйка, а самая настоящая Туранская водка, от которой всех нормальных людей воротило. На кушетке возлежал пьяный в дупель Лихолет, а под ним… возилась моя Мэл. Когда я приблизился, девушка издала протяжный стон, а огромный Туранец яростно зарычал и сильнее притянул ее к себе. Мэл не сопротивлялась. Кажется, им обоим было хорошо.
— Что здесь происходит? – ошарашенно произнес я
-
— Ледяной нашел на меня время? – рассмеялась Мэл, выбираясь из-под массивного тела своего любовника. Она тоже была вусмерть пьяна. – Ты опоздал. Я вернулась к Лихолету.
— Как так? – опешил я.
— Тебя слишком долго не было, - холодно ответила девушка. – Ты занимался своей общиной. А еще, наверное, Марией. Я видела, как она на тебя смотрела.
— Ничего у меня с ней не было! – закричал я.
— Не кричи! – икнула Мэл, укладываясь на плечо Лихолета. – Когда ты приехал в крепость, тебя интересовало что угодно: Землетрясение в Атаманском Султанате, северный полюс, бомба, запертый в Ментафоне мальчик, что угодно, кроме меня. А потом ты просто пропал на полгода. Когда я тут падала с ног, спасая всех от заразы, которую приволок твой дружок Берн, где ты был? А Лихолет был рядом, поддерживал меня. Зато, как только всплыла эта Фризия, наш ледяной сразу же объявился. Ну а как же тут без него?
— МОСК запретил мне появляться в крепости, - тихо сказал я. – Я бы умер если бы ослушался.
— Лихолет тоже рисковал заразиться и умереть, когда таскал больных. – отрезала Мэл. – Но это его не остановило. А где ты был?
— Я хотел поговорить с тобой, когда ты приезжала к нам в деревню, но ты убежала.
— Потому что тогда я уже была с ним, мне было все равно, что ты скажешь! Я молодая женщина, которая хочет любви, хочет детей. Я даже сейчас не понимаю, как я могла связаться с тобой? Какие дети могут получиться от Месенского полярника. У тебя уж там, наверное, не работает ничего, отморозил.
Теперь мне все стало понятно: и странное поведение Мэл в деревне, и Берн, отводящий взгляд. Ярость медленно подступала к моей груди. Видимо, Лихолет почувствовал опасность и поднялся. Ну еще бы, опытный самец всегда распознает угрозу.
— Пошел прочь, Месенец! – раздельно проговорил он, буравя меня взглядом. – И больше никогда не смей приближаться к моей женщине. Вали в свою общину, тебе здесь не рады! – меткий удар в грудь вышвырнул меня за открытую дверь. Пока я поднимался, дверь уже закрыли. Внутри громко смеялись. Я сплюнул под ноги и пошел к себе.
Я сидел в своей лаборатории, опустив голову на стол. Слезы душили меня изнутри, но я не давал им возможности вырваться. Не дождетесь. Почему жизнь так не справедлива? С момента моего появления в белой крепости у меня не было ни свободной минуты. Я ходил с Берном в рейды, разбирался с климатом, поднимал общину, меня пытались сжечь, спасал свою деревню от потопа, летал во Фризию. А этот, занимался тут не пойми чем, и лучшая девушка мира выбирает его.
— Как же так то? – закричал я.
Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. Это был РА.
— Пора! – тихо сказал он.
— Куда? – спросил я, все еще сдерживая слезы.
— МОСК велел начать твое обучение.
— Из-за вашего МОСКА я остался без девушки! – прохрипел я.
— Это он тоже упоминал. Будешь слушать меня, все будет хорошо. Идем.
Я нехотя поднялся. Только тут я обнаружил, что к моему ботинку что-то прилипло. Оно было зеленым и быстро разрасталось.
— Что это? – с ужасом спросил я.
— Какие-то водоросли, - ответил мастер. – Скорее всего ты подцепил их на Фризии.
— Сожгите их!
— Сжечь всегда успеем. Эта культура показывает активный рост в таких условиях. Это надо изучить. Снимай ботинок!