Сдвиг
После учений я и еще несколько человек стали в крепости не очень популярными персонами. Нас так и норовили упрекнуть, что вот ты погиб самым первым, а из-за тебя убили Мэл, а ты бросил оружие и сбежал. Конечно, это все было в шутку, но спустя неделю, начало слегка раздражать. Но я старался не обращать внимания. Сейчас я был счастлив, как никто другой. Теперь Мэл жила со мной, и не в чем меня не винила. Опасался я лишь одного. Лихолет бродит где-то на свободе и наверняка захочет мстить.
Я осмотрел творческий беспорядок, который царил у меня в лаборатории. Откуда-то я совершенно точно представил, что вот прямо сейчас сюда войдет Мэл и начнет распекать меня, что образцы разбросаны, компьютер стоит прямо на карте, и все такое. Дверь приоткрылась, и в комнату сунулся носик моей любимой.
— Что ты тут опять устроил, ледяной! – проворчала она. – Почему все эти камни лежат на полу? А карта? Разве можно так обращаться с картой? Ты когда линзу микроскопа последний раз протирал? – ну все! Завелась.
— Она не будет это убирать, - шепнуло сознание.
Мэл бесцеремонно уселась прямо на стол и закинула ногу на ногу.
— Если ты думаешь, что я это буду убирать, то ты глубоко ошибаешься, любимый! – сообщила она.
— Но пока лаборатория не будет сиять чистотой, ты отсюда не уйдешь, - продолжил мозг.
— Но пока лаборатория не будет сиять чистотой, ты отсюда не уйдешь, - послушно повторила Мэл. Да что это такое со мной? Подруга так на меня посмотрела, что, чертыхаясь, я принялся за уборку. Когда я проявил достаточное рвение, она смилостивилась, соскочила со стола и помогла убрать остатки бардака. Что так будет, я тоже знал заранее.
Через пятнадцать минут комната достигла идеального состояния. Идеального, в понимании Мэл, разумеется. Она смела остатки пыли веником, и мы пошли в нашу спальную.
— Ты что такой напряженный? – спросила она по дороге. – Не разговариваешь со мной?
— Просто я знаю на перед все, что ты мне скажешь, - честно ответил я.
— Такое бывает с парочками, - ответила Мэл. – Но мы живем всего неделю вместе. Сейчас я тебя удивлю.
— Не надо гавкать мне в ухо! – предупредил я.
— Как ты узнал? – испуганно спросила Мэл.
— Какой-то голос в голове предупреждает меня о том, что должно сейчас произойти. – ответил я. – Вот смотри, сейчас мы встретим Берна, и он будет с совершенно здоровым лицом.
— Этого не может быть, - ответила лекарка. – Я сама лечила его ожоги, лучше, чем есть, там уже не сделаешь.
Мы зашли за угол, где стоял охотник. На его лице не было ни одного следа недавнего сожжения. Даже шрамов не осталось. У меня после активации силы и то оставались шрамы, а тут совершенно чистое лицо, как у ребенка. После встречи с Берном голос в голове замолк и перестал подсказывать.
— Как это произошло? – с восторгом и одновременным ужасом спросила Мэл.
— Я возвращался в крепость, - начал рассказывать Берн. – Как встретил у входа старушку. здесь она не живет, и я видел ее впервые. Она просто коснулась моего лица, и все ожоги затянулись. Потом она велела мне идти.
Мимо нас пролетела девушка, которая все время немного прихрамывала на правую ногу, но теперь была абсолютно здоровой. Мы остановили ее, но услышали ту же историю, старушка у входа дотронулась до ее ноги и велела идти. Эх, вот сейчас мне бы мой внезапно обретенный дар пригодился, но он куда-то пропал.
— Может она и твои шрамы вылечит? – спросила Мэл. – Они тебя, конечно, украшают, но целоваться без них было бы приятнее.
Мы бросились к наружным воротам. По пути нам попалось еще несколько исцеленных, все, как один, рассказывали про старуху.
— Что-то похолодало, - заметил я, когда мы вышли на улицу.
— Да, холоднее, чем обычно, - согласился Берн. У входа, где все видели старушку, никого не было.
— Куда она делась?
— Пошли к РА! – решил я.
Меня вся эта история немного настораживала. С Мэл все понятно, я мог ее как-то почувствовать, предугадать, даже ее желание гавкнуть мне в ухо, мало ли. Но вот исцеления Берна я даже представить не мог, а после того, как я его предвидел, дар сразу исчез. Значит, это как-то связано со старухой. Мы ворвались к мастеру и все ему рассказали.