— А теперь погнали! – заорал Берн, прыгая за руль и заводя наш драндулет.
Эту картину надо было видеть. Мы неслись по дикому полю, выбрасывая в небо огромные клубы копоти, а позади нас, прямо поверх льда появлялись новенькие рельсы.
— Только бы ленты хватило! – прошептал Берн.
— А это вообще зачем? – спросил я.
— А разве ты не хочешь иметь собственный монорельс от белой крепости до Карабалам-Сити? – рассмеялся охотник. – А потом мы проложим такую дорожку между всеми людскими поселениями, и можно будет перемещаться в тепле.
— Так это нам еще и вагоны надо будет стащить.
— Вовсе нет. Я уже разработал специальный фуникулер.
— А ты времени даром не терял, - одобрительно хмыкнул я.
— Я уже давно продумал эту трассу, - похвастался Берн. – Просто ждал, когда РА даст нам энергию.
Естественно, лента закончилась на середине пути, и нам пришлось забуксовать в диком поле. Но Берн и тут не унывал. Оказывается, Лилит стащила несколько крупных мотков во время очередного рейда в город, и надо было добраться лишь до крепости.
— Странно, что я ни с кем из вас не столкнулся, когда жил в Карабалам-Сити, - заметил я.
Вдруг на моей руке ожил датчик сейсмической активности. Я всегда носил такой на станции и даже не заметил, что улетел вместе с ним. Здесь РА немного переделал его и установил батарейки, теперь он снова работал. Я посмотрел на экран и обомлел. Прямо под нами были подземные толчки, а вот магма не фиксировалась вовсе.
— Кажется, я понял, что происходит с климатом, - прошептал я.
— Что? – подскочил ко мне Берн.
— Сейсмический триггер! – быстро ответил я.
— Это как?
— Частые подземные толчки разгоняют магму, и планета начинает остывать, а там, куда магма прибывает, все, наоборот.
— Вот же твари! – возмутился охотник. – А говорили, углеводород виноват, нечего атмосферу загрязнять. Все с ума посходили с этой зеленой энергетикой.
— Если не выбрасывать углерод в атмосферу, то он не будет возвращаться на землю в виде углекислого газа, - заметил я. – А без него растения не смогут делать фотосинтез и производить кислород. В природе все взаимосвязанно. Но по всей видимости, это началось еще до переноса, и никак с ним не связано.
— Точно! – сказал Берн. – За некоторое время до прилета кометы был очень сильный лед. Монахи ордена умели летать, а потому работали и за полицию, и за пожарных.
— Надо собрать образцы, - сказал я. – К тому же именно для этого меня выпустили на улицу.
Берн начал отцеплять прокладчик от паровика, а я принялся отколупывать лед, перенося его в специально приготовленную сумку холодильник.
— Нужно достать керн, - шептал я. Наконец мне удалось набрать достаточное количество мерзлоты, и можно было ехать.
Без прицепа, который мы оставили посреди дикого поля, дело пошло быстрее. До белой крепости мы добрались за полчаса.
— Ты пока занимайся своей добычей, а я возьму ленту и доделаю дорожку. – скомандовал Берн.
В одной из башен мне выделили лабораторию. Даже компьютер был, хоть и слабенький. Теперь мы имели автономный источник энергии, а потому крепость начала понемногу преображаться. В лаборатории меня ждал инженер по имени Тэкс.
— Все готово, мастер Росса, - сообщил он. – Мне даже удалось подключить электронный микроскоп.
— Это очень кстати! – обрадовался я. – Я как раз привез то, что надо посмотреть.
я убрал свою добычу в большой холодильник и запустил компьютер. Тот по привычке начал искать сеть. И кажется, что-то нашел.
— А у нас сеть еще работает? – удивился я.
— Иногда появляется, - кивнул Тэкс. – РА говорит, что это какие-то недобитые сервера, которые где-то работают автономно, но толку от них…
— Странно! – задумчиво произнес я.
На экране появился символ в виде перевернутого креста.
— Это еще что? – тихо спросил я.
— Это знак Митраистов, - шепнул Тэкс.
— Это еще кто такие?
— Незадолго до переноса в Карабалам-Сити появилась очередная ересь. РА воевал с нею. Сначала в розетках начала зарождаться разумная электрическая жизнь, их называли светлячками или электрами, потом что-то произошло на большой световой башне. Одна полоумная чиновница по имени Лана Рейган собиралась сигануть с этой башни, но ее остановили. Оказалось, в нее вселился какой-то Митра. А потом эта Лана понесла. И все такие: ого, ребенок бога. Говорят, вся городская верхушка во главе с мэром ударилась в Митраизм. –