— Кто-то хотел привести такой в Амбваланг? — догадалась Фиона.
— Не кто-то, а эти гады из гильдии Рудокопов, — ответил Лензор. — Барышы бы гребли ещё больше, чем сейчас.
— Но теперь-то эта штука в надёжных руках пролетариата? — постарался угадать Тукан.
— Неа, — ухмыльнулся Горчер и вдруг поджёг свиток с помощью ближайшей лампы.
На глазах новичков миллионы золотых обратились в пепел.
— Но… — растерянно начала Фиона.
— Что? — ухмыльнулся Лензор. — Думаешь, нам кто-то даст им воспользоваться? Да закопают мгновенно, вместе с сараем и вами за компанию.
— А так все при своих, — поддакнул Снекер.
— Кроме главы гильдии Рудокопов. По моей информации он отвалил сто тридцать миллионов за рецепт и ещё пять за караван, — ухмыльнулся Горчер.
— А увести караван в болота, чтобы он там сгинул, не стоило вообще ничего! — гоготнул Лензор.
Торговцы дружно заржали, очень довольные собой.
— Так это вы всё подстроили! — догадалась Фиона. — И караван, и нас нашли…
— Ну да, — отсмеявшись, пожал плечами Горчер. — Не без помощи специалистов широкого профиля.
— Вот куда пропала Кара, — хмыкнул Фалайз.
— Не забивай себе этим голову, — посоветовал Лензор. — Вообще лучше забудьте, что вы там были. За снарягой завтра зайдите — всё будет в лучшем виде.
— А можно мне эту коробку? — вдруг, к удивлению всех присутствующих, попросил Тукан с хитрым видом.
— Зачем это? — насторожился Горчер.
— Я отнесу её в гильдию… Рудокопов, да?
— Ты бессмертный, что ли? — насторожился Снекер. — Если поймут, что это ты сделал, то…
— Сделал что? — ухмыльнулся крестоносец. — Нуб нашёл на болотах во время квеста пустой ящик, который с самым невинным видом отнёс в гильдию и продал за пару тысяч золотых?
— А как ты понял, что она принадлежит гильдии? — поинтересовался, считая, что разрушил его план, Фалайз.
— Вот как, — палец Тукана уткнулся в крышку ящика, где красовался знак кирки на фоне литеры «А». — Знак гильдии, полагаю.
— Ага, верно сечёшь и гладко стелешь, — похвалил его Лензор.
Торговцы замолчали и переглянулись, а Тукан продолжал фонтанировать идеями:
— Вам же лучше, пускай они думают, что ящик вскрыли ещё на болотах. Там, кроме нас была эта Мисато и семь каких-то гопников — пускай их и ищут.
Это вызвало ещё одну волну задумчивых переглядываний и хмыканья. Наконец Горчер заключил:
— Если ты это заснимешь, я тебе ещё тысячу подгоню от себя лично.
***
На этот раз новички несли ящик ничуть не скрываясь. Даже более того, нёсший его Тукан делал это с таким пренебрежением, что даже самый проницательный наблюдатель не смог бы сказать, что он знает, какие богатства скрывались внутри.
Для того, чтобы у них появилось какое-никакое алиби, троица, покинув сарай, направились не прямиком в гильдию Рудокопов, которая располагалась буквально за углом, а сначала сделали крюк по подворотням, снова вернувшись к северным воротам. Оттуда они направились на главную площадь, где показательно спросили у уличного торговца, вокруг которого было больше всего народа, что это за знак на коробке, и лишь узнав это, направились в гильдию.
Первоначально переговоры должен был вести Тукан, по праву придумавшего эту затею, но Фиона, отобрав у него ящик, раздражённо заметила:
— Ты двух слов связать не можешь!
— Чё? Конечно, эм… могу!
Жрица скептически на него посмотрела.
— Я это придумал!
— Вот и молодец — держи свой триумф в уме, — утешила его она.
Здание гильдии Рудокопов выделялось среди остальных городских построек куда менее значительно, нежели амбвалангское здание Приключенцев. При этом главное, чем оно отличалось было обилие безвкусных украшений на фасаде, сделанных из различных драгоценных металлов. Может, будь этих статуэток, горгулий, знаков, кирок и флажков чуть меньше, ещё можно было подумать, что здесь сидят рудокопы, но так скорее в голову приходили мысли о том, что перед тобой какое-то дешёвое казино.
Внутри было ничуть не лучше. В каком-то смысле сарай Лензора, при полном отсутствии внутреннего убранства как такового, был обставлен с большим вкусом, нежели это помещение. Всё, буквально каждый элемент обстановки в гильдии Рудокопов, словно кричал: «Смотрите, сколько у нас денег, и на какую ерунду мы их тратим». Как вся эта позолоченная безвкусица может быть связана с тяжким трудом по добыче и обработке руд Фалайз не знал и по первому впечатлению уже не хотел знать. Он для себя, со свойственной многим молодым людям поспешной категоричностью, твёрдо решил, что вне зависимости от исхода их визита сюда больше никогда зайдёт.