Я очень активно взаимодействовал с крупными учеными. Это и тот же Сергеев, о котором я уже говорил, Ноздрачев, - физиолог, Коротков, Каменев, Успенский, с другими мощными учеными из Военно-Медицинской Академии, 1-го Мед.Института. Мы с Ритой работали (подпольно) в 1-м Мед.-Институте, - я числился там как инженер, Маргарита Николаевна, как уборщица, но, на самом деле, мы, с ведущими учеными Института проводили многочисленные эксперименты и, кстати, зарплату там мы с Ритой получали, пожалуй большую, чем профессора.
Интересен еще следующий момент: почему-то, по отношению к другим специалистам, работающим над теми же проблемами, что и я, я всегда занимаю какую-то перпендикулярную позицию. Это заключается в том, что я все время озабочен тем, что же люди с собой творят (я имею в виду тех, кто занимается экстрасенсорикой). Мои прогнозы все время сбывались, и за мной закрепилась репутация "каркателя", черного мага, так как я предсказал очень многим весьма печальный конец, видя, чем они занимаются. Они не верят, а когда все сбывается, возникает впечатление, что это я накаркал.
Кстати, многие набирают учеников, доводят их до определенного уровня, а потом объявляют им, что теперь их жизнь и здоровье в их руках. Типа -если вы не хотите быть здоровыми, то я за вас не отвечаю. Но ведь такая позиция это не позиция учителя, человека, который ведет за собой других.
Я к таким людям встаю в перпендикулярную позицию. Далее, сейчас все чаще я вижу, что люди, ответственные за- психическое здоровье людей, -психологи, психотерапевты, - они такую жуть творят! Раньше я очень много занимался спасением людей, пострадавших от разного рода "Учителей" и психологов, в том числе.
Вот можно привести типичный пример - Полякова. Обычная для него ситуация: он поддерживал у своих учеников иллюзию, что он про них все знает, где бы они ни находились, всегда контролирует их состояние. К чему это приводило? - Естественно, к шизофрении. Многие его ученики побывали в психушках. Я лично консультировал после него десятки людей... Я не могу сказать, что у меня все люди гарантированно здоровые и, что я могу удержать всех в идеальном состоянии. Но я стараюсь обучить людей так, чтобы они самостоятельно владели какими-то приемами самолечения, саморегуляции.
Кстати, я достаточно хорошо знаю смерть Полякова. И я могу совершенно ответственно сказать, что события к ней приведшие, - это следствие его действий со своими учениками. Хотя лично мне Поляков, в свое время, сказал, что: - "Такие как ты, долго не живут, а обычно погибают в автомобильных катастрофах". Мы с ним тогда сидели в течение двух или трех суток, изучая друг друга непрерывно, проверяя как-то. В результате, я с ним поделился своим видением, что так работать, как он, - очень опасно. Ну, а он мне высказал, что меня очень скоро ждет автокатастроф. А как все вышло известно...
В: - У вас был Учитель?
С.П.: - Нет, я ко всему пришел самостоятельно. Я не вижу Учителя для себя. Я постоянно встреваю в разные экспериментальные "игры" и это меня очень здорово поправляет, если нужно. К тому же я очень многое пропускаю через себя: приходит, например, экстрасенс и говорит, что он умеет то и это. Ладно, -говорю, - показывай на мне. Можно сказать, что через такую логику экспериментирования, я как-то сам нащупываю дорогу впотьмах... Это трудно, но, как мне кажется, у меня получается. И подтверждают это объективные результаты, например, у меня никто не "сходит с катушек" из учеников. Да и просто я чувствую, что двигаюсь в верном направлении.
Еще одна характерная для меня логика: я не хочу прорваться "туда", в другую жизнь, жизнь, где нет этих дурацких условностей и ограничений, в одиночку. Я не хочу этого только для себя. Я хочу сделать так, чтобы все, без исключения смогли пройти "туда". Безумная мечта, наверное, но я верю, что она реальна и с каждой новой группой мы продвигаемся все дальше и дальше...
Игорь Сипягин
10.6.1999.
Игорь Иванович: - Предки моего отца жили в Галичском районе Костромской области. И восемь поколений по отцовской линии (по крайней мере, то, что известно) - занимались знахарством. Были и ведуны. Если выражаться современным языком, то все они были людьми Знания. Я сам с раннего возраста начал интересоваться всем, что связано с человеком, как единым целым. И меня до сих пор поражает глубина видения и знаний о человеке, наших предков. Знаний от физического строения, до Предназначения... Очень здорово они прослеживали связь природы, общества и человека. Влад: - Ваше обучение началось с раннего детства? И.И.: - Да, бабушка меня с трех лет обучала. Можно сказать, что это происходило ежесекундно во время всего нашего с ней общения. В: - Как это происходило?
И.И.: - Она обучала тому Знанию, которым владела, и в виде игр, и в форме "показательных выступлений": многих больных она принимала при мне. Все время объясняла мне: как, зачем, почему... В: - Это обучение было непрерывным?
И.И.: - Да, непрерывным. Потом уже, будучи взрослым, я учился у многих: бурятов, ненцев, эвенков, якутов. Были среди моих наставников еще китаец и индус. Так случилось, что китаец жил в нашем доме. Он принес в мою жизнь понятие о восточной философии, буддизме, обучал меня иглотерапии: настоящей, - не той, которой учат в государственных структурах, а семейной - клановой. Это здорово отличается от того, что обычно считают иглотерапией. За свою жизнь я обучился множеству разновидностей диагностики. Из этого всего появилась уже потом собственная структура видения, как показывает практический опыт, исключающая множество ошибок, присущих различным системам диагностики. Точность попадания достаточно большая.
В: - Расскажите о тех людях, которые обучали вас в деревне, в Костромской области.
И.И.: - Туда родители отвозили меня каждый год на все лето. Там жило достаточно много стариков, владеющих древним Знанием. Методы обучения каждого из них отличались, но как бы дополняли друг друга.
В: - Между ними было какое-то взаимодействие? То есть, это была одна команда людей Знания?
И.И.: - Это были клановые, семейные традиции. Естественно, они пересекались друг с другом, а не были совсем уж одиночками.
Что меня особенно поражало, так это очень жесткий отбор жизни в тех деревнях. Туда многие приезжали и пытались остаться жить. Все проходили достаточно жесткие проверки и отбор. Оставались лишь немногие. Остальным приходилось уезжать. Первая проверка была очень простой. Человека поили, как следует, самогоном. Если человек знал меру и пил немного, то это, - один вариант. Дальше смотрели как у человека работает язык, - насколько хорошо и чисто он говорит, естественно, без вранья и тому подобного. По глазам смотрели, - сильные глаза или слабые, есть ли во взгляде боязнь, закрытость, обидчивость... Дальше проверяли, - как работает руками? Насколько надежен? Как с чувством юмора? И многое другое. Человек жил несколько дней в этой деревне, а потом коллектив решал, - переедет этот человек и его семья туда жить или нет. Если человек оказывался достойным, - помогали ему строиться и, вообще, всячески помогали. Там места были очень сильные, - не зря многие, кто это чувствовал и понимал, стремились туда переселиться.