В: Как это проявляется в вашей жизни?
Н: Очень просто, с самых азов. Для меня очень важно налаживать глубокие, искренние и доверительные отношения с близкими мне людьми, не закрывать глаза на то, что неприятно во мне для других. Это ежедневная, достаточно скурпулезная внимательная работа. Именно работа, потому что в отношениях легко выйти на какие-то стереотипы, соскочить с обнаженного нерва глубины и доверия, поэтому в этих отношениях я стараюсь сколько возможно держать внимание на пределе активности. Это не всегда получается, что переживается тяжело и дает толчок к новому качеству отношений. Мне кажется, что мне удается вкладывать дух, духовность, в мои отношения с близкими, с детьми, с родителями. А было время, когда в моей семье возникали серьезные проблемы разобщенности и непонимания.
В: Что дальше? Я имею в виду - за отношениями?
Н: Умение ценить это все, не вмешиваться в жизнь других людей. Не причинять людям "добра", то есть, собственно, того, что ты считаешь добром для них.
В: Расшифруйте поподробнее.
Н: Когда я смотрю с позиции своего опыта на какие-то ситуации, возникающие у моих детей, я вижу как, например им нужно поступить, чтобы все прошло гладко. Но, в тоже время я знаю, что если они не переживут то, что будет результатом их собственного выбора, если они не переживут своих собственных ошибок - они ничему не научатся. И вот умение вовремя остановиться и не заставить их прожить мою жизнь вместо их собственной - это как раз и есть «не причинение добра».
В: Наташа, расскажите пожалуйста об опыте своих каких-то глубоких переживаний.
Н: Такие переживания случаются, но рассказывать я о них не буду.
В: Из-за чего? Обычно подобные описания пробуждают мотивацию у читателя к собственным поискам и практике.
Н: У каждого свои переживания. И у каждого свое восприятие даже очень простого опыта, не говоря уже об опыте переживаний, случающихся в процессе созерцательных и медитативных практик. Да и слова трактуются настолько по-разному. Если я скажу, что я попала в состояние медитации, вряд ли кто-то меня поймет адекватно. Не говоря уже о более глубоких вещах.
В: Я почему об этом так настойчиво спрашиваю: именно переживания, даже чужие, могут служить для многих людей отправной точкой, либо маяком, к которому человек начинает двигаться, попадая при этом в свои переживания. Вот человек, к примеру, прочитал о каких-то переживаниях Кастанеды, - он никогда ничего подобного не переживет, потому что у Кастанеды своя жизнь, а у него своя. Но, прочитав, ему захотелось попробовать и- вдруг случится свой путь.
Н: Влад, здесь есть целая проблема. Я вообще не понимаю, что можно вынести из моей достаточно простой и заурядной жизни, и я ни в коей мере не стремлюсь к известности. Когда вы позвонили я согласилась побеседовать только из-за желания поддержать тех, кто стремится к изменениям в своей жизни. Но, перебирая свой опыт я не могу выделить в нем что-нибудь яркое или потрясающее. Весь мой опыт очень простой, а жизнь достаточно сложная, хотя я знаю людей, чей жизненный путь намного сложнее моего. И кроме того, я не хочу, чтобы у читателей возникло впечатление, что те переживания, которые со мной случались, есть цель Рейки или какие-то неотъемлемые составляющие этого пути.
В: Здесь я не удержусь и расскажу маленькую притчу, которую мне поведал недавно Александр Павлович Марьяненко*. Это притча про китайца и павлина. Даже не столько притча, сколько зарисовка. Вот есть павлин, - он яркий и замечательный, у него шикарный хвост, очень красивое оперение и люди приходят специально посмотреть на него. И есть китаец, который этого павлина содержит. Китаец скромен и незаметен. Он ходит в стареньком сером халате. Он всячески служит павлину - убирает за ним, кормит его, чтобы павлин был еще здоровее и красивее и людям было приятно на него смотреть. Так вот - у китайца есть новый красивый халат, но он его не одевает, дабы не отвлекать зрителей от павлина. И реально действующая фигура в этой паре - не павлин, а все-таки китаец, - он создает ситуацию, он через служение павлину дарит людям красоту, сам оставаясь в тени...
* О нем см. второй том, глава «Александр Марьяненко»
Мне, кстати, сейчас интересны не «павлины», а «китайцы», поэтому я и попросил вас об этой встрече.
Н: Я, в свою очередь, могу сказать, что Рейки - это действующая фигура, а я только Мастер Рейки. Несмотря на то, что я знаю и умею еще кое что. Каждый Путь по своему хорош. Чем оказался для меня хорош путь Рейки? Прежде всего тем, что мне никто там не убеждал в том, что я чего-то должна увидеть или почувствовать, как это часто бывает на многих занятиях, семинарах, в разных системах преподавания. Меня никто не заставлял ничего делать и ничего представлять себе. Приветствовалось всегда то, что есть на самом деле, не то, что представляешь, а то, что реально чувствуешь и то, что реально происходит. И мне как-то очень быстро удалось почувствовать и увидеть результаты работы Рейки. Может быть, потому что первая женщина, с которой я работала, была раковая больная и она жива до сих пор, хотя тогда она была уже между жизнью и смертью.