Выбрать главу

Пока мясо варилось, Юсуфф пошел к обнаруженному вчера душу. Ужасно хотелось пить. Залез в кабину и повернул кран. Как ни странно, вода полилась нормальной струей.

Она была мутная и воняла ржавчиной, но не время привередничать. Ничего страшного, если он умрет от инфекции – быстрее воссоединится с отцом.

К горлу подступила тошнота. Мальчик прислонился к стенке кабины и завернул кран. Закрыл глаза. Дурнота прошла. Повезло, что в баках Робредо есть вода – может, накопилась во время последнего ливня. В любом случае надолго запасов не хватит, так что Юсуфф велел себе не тратить ее зря.

Когда он вернулся в машинный зал, кости исчезли.

Чайка варилась два часа. Леденящий ужас утих: я нашел воду, а значит, выживу. Если честно, первые пару дней я думал, что есть и другие способы умереть – не мучаясь так долго, как при медленном обезвоживании. От горя, например, или отравившись ядом.

Но птицы приносили мне все, что только можно представить. И организм быстро привык к манне, которая в буквальном смысле падала с небес. От меня требовалось только бросать остатки в контейнер, из которого в трубы и механизмы отправлялось все, что я не съедал.

В конце концов я нашел яйца.

Они лежали в тесном отсеке на корме, на полках – наверное, несколько сотен. Рядами, отсортированные по размерам. Две механические руки снимали яйца с конвейера, ползущего по полу, и осторожно клали на место для вызревания.

Я должен был следить, чтобы лента не стопорилась, а механические щипцы работали с максимальной аккуратностью и не мяли яйца. А еще убирать старую скорлупу и другой мусор, который мог помешать сложному механизму укладки.

Вот такую работу отшельника я и выполнял каждый божий день. Девятнадцать бесконечных лет.

В журнале я записывал дату – по собственному календарю, размер яйца – «маленькое», «среднее» или «большое» – и, самое главное, отмечал особенности содержимого. А еще писал, сколько часов или дней новорожденный без дела болтался по Робредо, прежде чем встроиться в механизм корабля.

За это время я видел, как умирают сотни птиц – без всякой видимой причины, как первая чайка.

Яйца не только требовали большой заботы – кто бы из них ни вылуплялся, каждый раз это были неожиданность и удар под дых. В первых я нашел кусочки отца среди шестеренок, шайб, винтиков, гаек, рыжачков, пружин, карданов и кучи других деталей. Даже сейчас я не смог бы определить, для чего нужны некоторые штуки.

Одним словом – запчасти.

Второй день Юсуффа на борту Робредо был еще хуже первого. Он решил обшарить все уголки корабля, исследовал каждый коридор, каждый закоулок.

Нашел кучу нужных вещей – несколько кастрюль, большой нож, полотенца, курительную трубку, – но не обнаружил ни одного люка или двери, через которые можно хотя бы посмотреть наружу.

Он пленник, совсем как птенец в яйце. «Яйца, – подумал Юсуфф, роняя слезы. – Я, наверно, еще не родился».

Мальчик вернулся в машинный зал, уселся на пол под мобильными перегородками, прижавшись спиной к поршням, и задремал на солнце. С Робредо не убежать. Из этого чертова яйца не выбраться.

Он сидел с закрытыми глазами и слышал, как на пол падает предназначенная для него манна – свежее мясо и рыба.

Многие сброшенные животные были еще живы. Какое-то время они шевелились, тыкаясь во все стороны, а потом умирали от ран, полученных при падении или от удара птичьим клювом.

Юсуфф вспомнил, что уже за полдень: жара стояла невыносимая. Он снова пошел в душ и немного попил. Вода стала теплой и воняла еще сильнее, чем раньше. «Я просто еще не родился, – представил себе мальчик, – наверное, поэтому мне и кажется, что здесь все такое отвратительное и не доведенное до ума.

Он вспомнил о голосовых цилиндрах. Может, они что-нибудь расскажут.

Вернулся в помещение и поднял один из них.

Сначала нужно решить, как задать вопрос, чтобы пианола ответила прямо и понятно.

– Точно, придумал! – мальчик начал вставлять цилиндр, но остановился. Он не хотел спрашивать «когда» – слишком страшно услышать ответ. Но…

– Почему ты меня не выпускаешь? Что тебе нужно?

Несколько секунд было тихо; дырочки на цилиндре предназначались для звуков, а не для молчания.

– Яйца! Мне нужны запасные части.

– Но при чем здесь я?

Другой цилиндр. Тррррррррррррррр… таккк! Послышался резкий треск, потом что-то выстрелило вверх и отрикошетило от одной из труб, переполошив птиц.

Вниз полетели перья и белый помет.

У меня есть кое-какие новости.

Вчера Робредо начал двигаться.

Столько лет прошло, я уж думал, этого никогда не случится. Несмотря на запчасти и все остальное.