Прислонившись спиной к колоне у входа в траурный зал, Кас-Аханта наблюдала, как Рыжая Калерин подошла к князю и стала что-то говорить ему. Он ничего не отвечал и, казалось, даже не заметил ее. Тогда Рыжая Калерин опустилась на колени рядом с низким креслом молодого вдовца и ... запела. Ее голос был достаточно тихим, не перекрывал ритуального гимна и с того места где стояла няня княгини не были слышны слова. Но его звук неуловимо подействовал на князя. Окончив свою песню, госпожа Калерин тихо произнесла несколько слов. Прошла минута, затем другая... Арадамен явно слышал ее, но не делал ни малейшего движения. Женщина ждала, стоя на коленях. Наконец, князь сделал едва заметный жест рукой.
До слуха Кас-Аханты донесся вздох, полный такой печали что она ощутила почти физическую боль в сердце. С такого расстояния она не могла услышать вздоха, но все же она его слышала, да утащат шалые транки всех мартилан вместе с их храмами, в которых не действуют законы времени и расстояния! Это место вызывало суеверный страх у людей, более стойких. Можно представить, как оно действовало на простую женщину из лесного племени. Но, по-видимому, только она одна была поражена тем, что как только упокойники закончили первую часть своей работы, князь ушел в храм, сел в специально принесенное кресло и сидел в нем практически без движения уже два дня и три ночи. На закате каждого дня он вставал, пошатываясь, обходил девять кругов вокруг помоста с телом и снова садился в кресло.
Обычно для ритуала Тройной скорби не требовалось постоянное присутствие супруга умершей. Достаточно было, чтобы в траурном зале находился кто-нибудь из тех, кто был с ней лично знаком или состоял в кровном родстве. В некоторых семьях даже наоборот, муж или жена предпочитали не оставаться рядом с телом, ибо считалось, что узы брака слугам Ваны разорвать тяжело и можно следующим покинуть мир живых. Соблюдение обычая сводилось к тому, что в храме оставляли кого-то из детей или внуков покойного, отдавая предпочтение несмышленым младенцам, которых просто укладывали спать. Так и ритуал был соблюден, и семья могла спокойно подготовиться к началу Танца Вечности.
Арадамен же отправился в траурный зал сам. Он, несмотря на всю свою гордость, почитал и точно выполнял все древние обычаи. Даже те, которые уже давно утратили первоначальный смысл и сводились к простой формальности. Хотя, возможно, князь решил не выставлять на показ свое горе и просто искал в храме уединения.
Все эти дни он ничего не ел и не с кем не разговаривал. Ровно в полночь один из трех упокойников подносил ему чашу с каким-то отваром. Нормального человека стошнило бы от одного вида самой чаши или от мысли прикоснуться к ней - она была сделана так, что казалось как будто по ее поверхности все время ползают мелкие голубые змеи. Как известно, эти змеи заводятся только на кладбищах или в местах где проходили большие сражения и питаются мертвой плотью. После заклинания жреца князь брал чашу обеими руками и выпивал отвар до капли. По-видимому, это было какое-то дурманящее разум средство, потому что Его благословенное сиятельство не закрывал глаза ни на миг и находился в каком-то странном трансе.
К началу третьего дня вдовец и сам стал походить на покойника. Его большие и всегда глядевшие прямо черные глаза утратили всякое выражение. Казалось, что он смотрит на что-то, чего больше никто не видит. Лицо потеряло краски, на бледных щеках появилась темная щетина и они приобрели синеватый оттенок. Вся его фигура, несмотря на огромный рост, казалась тонкой и жалкой. Наверное, никто и никогда не жалел его, а менее всего он сам жалел себя. Но при виде этого ужасающего образа скорби и отчаяния дрогнуло бы самое жестокое сердце.
Увидев его таким, вряд ли бы кто ни будь поверил, что это тот самый Арадамен Неотразимый, равно удачливый в делах войны и любви. Ему было всего двадцать, но его безрассудные по храбрости поединки и дерзкие любовные приключения уже успели стать легендарными. Все женщины не только на Благославенном Острове, но и везде, где он появлялся мечтали обратить на себя его внимание. Все прославленные бойцы Восточного предела мечтали сойтись с ним в схватке. Многие богатейшие Дома Денег были в долгу у него, потому что князь, в отличии от многих Имеющих-полное-имя занимался еще и коммерцией. Но сейчас все это - слава, богатство, красота, молодость, - не имело никакого значения.