Все дело в том, что семьи у всех Подвластных были немаленькие, а делить землю было запрещено. Наследство получал старший из кровных родственников. Учитывая темперамент фиверинских мужчин и длинные скучные зимы, плодились Подвластные, что твои кролики, и не пристроенных отпрысков и братьев у каждого был полон дом. И вот лет так сто пятьдесят тому один умник (кстати, с Гранебила он и был) додумался отправить третьего из своих восьми сыновей в набег на градный дом соседа, пока тот ездил проявлять доблесть на Поле поединков. Ведь гораздо проще сунуть кому-то из вечно недовольных задиристых сынков кошель (не слишком уж и тяжелый) с серебром да дать лодку не слишком худую... Пусть сплавает, попытает счастья, пока сосед в отъезде. И компанию себе для этого подберет из таких же как и сам, безнаследных да безприданных, но лютых до драки. Не зря ж за него в Алькорскую школу деньги плачены, пусть и проявит на деле, чему обучился! Перебьет всех соседская стража - не беда, женщины поплачут да новых нарожают. А займет чужой градный дом - молодец, пусть живет как знает, пока сам куда не уедет и не найдет по возвращении в своем доме очередного соседского ублюдка (а может и кого из собственных братьев или кузенов) с кучей головорезов. И тут уж как повезет, на чью сторону вся остальная семья встанет...
Сперва шоданы пытались прекратить это беззаконие. Иногда даже ездили лично устанавливать мир (хотя, чаще посылали с этой миссией кого-нибудь из собственных сыновей, в надежде, что и им что-то обломится). И так продолжалось лет сорок. Но после того, как в славной битве Хиреенканской на втором году Пятилетней войны за один день погибли сам тогдашний шодан Оруик Длиннорукий, его шестеро сыновей, двое братьев и четверо племянников, а еще два брата и племянник скончались от ран в течении месяца, его наследнику, выжившему, но сильно израненному младшему брату Альверику было как-то не до этого. Самого бы из Славной Грады не выбили, где уж тут у других порядок устанавливать.
Не имея сил продолжать поход и чувствуя долг перед родом, новый шодан Альверик вернулся домой. Он был прозван Белокожим из-за своей мертвенной бледности, ибо от лекарств которыми он унимал боль в ужасных шрамах пересекавших тело от левого плеча до правого бедра, что-то в его коже повредилось и она перестала покрываться загаром. При таких проблемах со здоровьем, главной его заботой стали вовсе не свары в полунищих островных подвластьях, а скорейшее получение наследника. До тех пор, к двадцати шести годам он не имел ни одной жены и только одна рабыня заявила своего ребенка ему к Восприятию. Так не долго и бесплодным прослыть! Хотя, какая честолюбивая и умная женщина захочет иметь ребенка от третьего сына младшей жены шодана?
Славная Пятилетняя война сильно проредила все фиверинские семьи, дав шансы на наследство тем, кому они и не снились. По той же причине на время притихли и беспокойные Острова, ведь большая часть буйных голов была отправлена на поля сражений, да там и полегла. Это дало время Альверику быстренько найти себе первую жену (со все того же Гранебила) и сотворить первого сына. К возвращению немногих уцелевших Подвластных он уже имел трех жен и четверо детей, пятый был на подходе. Такие труды на ложе стоили ему двух открывшихся ран и жестокого приступа лихорадки. После этого он, по совету лечителя, прекратил посещать ночами своих женщин и занялся нелегким делом дипломатии и законотворчества.
Лет через десять притихшие было островитяне снова расплодились и начали грызться между собой, припоминая старые обиды. Стало доходить до открытых нападений и даже осады градных домов с Подвластным внутри. Тогда Альверик Белокожий послал по всем (и особенно по островным) подвластьям отряды с приглашением явиться в гости на помолвку его старшего сына. А поскольку эти отряды были составлены из наемников, ветеранов Славной войны, и церемониться они не привыкли, то приглашение приравнивалось приказу. Собравшимся восемнадцати Подвластным, прибывшим вместе с наследниками (четверых пришлось везти силой под арестом, одного почти выкрасть) было объявлено, что отныне Главе градного дома запрещается покидать пределы своего подвластья более чем на трое суток без особого на то разрешения шодана. В процессе бурного, но короткого обсуждения нового закона, три подвластья тут же перешли по наследству (не без помощи все тех же ветеранов), а в одном вовсе был изменен правящий клан. Это укротило пыл остальных, и в конце-концов все согласились с новым законом, который по окончании недельных торжеств (помолвка-то хотя и выбрана предлогом, была самая настоящая) был выгравирован в виде аллегорических символов на серебряной пластине и торжественно вывешен в Палате совета.