Джиллиан нахмурилась.
— С чего вы взяли, что я студентка?
— А кто же? — парировал он добродушно. — Студенты, откуда бы они ни были, всегда одеваются одинаково. На вас джинсы, футболка, у вас прямые русые волосы, а судя по тому, как вы произносите «р», я бы отнес вас к уроженкам среднего запада США.
С некоторой неохотой Джиллиан призналась:
— Я из Де-Мойна.
— Это в Айове, не так ли?
Их разговор был прерван гулом моторов. Самолет оттащили от терминала, и он стал выруливать на взлетную полосу.
Из служебного отделения вновь выпорхнула стюардесса и забубнила на английском, французском и итальянском обычный текст, оповещающий пассажиров о расположении кислородных масок, спасательных жилетов и аварийных выходов. Джиллиан слушала ее с деланным равнодушием вся обмирая от приятного волнения перед взлетом. Мужчина, сидящий рядом, поморщился, прикрывая глаза.
Около пяти минут самолет тащился вдоль каких-то ангаров, потом на секунду замер и весь затрясся. Раздался свирепый, нарастающий рев. Грузный лайнер рванулся в воздух, земля стремительно унеслась вниз, уши, как водится, заложило, но в них все равно проник мерзкий звук убирающихся шасси. Затем стюардесса с размеренной монотонностью сообщила, что пассажирам можно ходить по салонам и курить в отведенных для этого местах.
Джиллиан, следившая, как Милан отдаляется и становится все меньше и меньше, невольно вздохнула.
— Взгрустнулось? — спросил сосед.
— Немного. Я, конечно, рада, что возвращаюсь домой, но поездка была такой чудной. И вот она кончилась. Жаль!
— А чем вы намерены заняться в дальнейшем? — прозвучал следующий вопрос.
— Скорее всего, преподаванием. Меня берут в среднюю школу. Это мое первое место. — Она вновь посмотрела в окно.
— Кажется, вас не очень устраивает подобная перспектива? — В тоне попутчика не ощущалось ни капли сарказма. — Если работа вам не по нраву, зачем же за нее браться?
— Ну как же, — сказала Джиллиан, надеясь, что ее голос звучит достаточно рассудительно, — я же должна делать что-то. Замуж я пока что не собираюсь… — Она осеклась, вспомнив, как расстроилась мать, услышав о ее разрыве с Гарольдом. Все равно из этого брака не вышло бы ничего хорошего, менторским тоном сказала себе Джиллиан, как говорила почти ежедневно начиная с десятого апреля — даты, когда возвратила кольцо.
— Я, кажется, влез не в свое дело. — В голосе мужчины звучало сочувствие. — Простите меня.
— Пустяки, — ответила Джиллиан, не желая зацикливаться на личной проблеме. — Я просто задумалась о высоте, на какой мы летим.
— Да? — Темные, загадочные глаза соседа странно блеснули. — Тогда, может быть, вы мне расскажете, что вам довелось повидать.
— Знаете, — сказала Джиллиан, радуясь поводу выбросить Гарольда из головы, — я ведь очень стремилась туда, где в конце концов очутилась. Читала, готовилась. И меня поразило, насколько там все не так.
— Не так? В каком смысле?
— Ну-у… поражает не сама старина, — медленно произнесла Джиллиан, — а то странное чувство, какое она вызывает. То есть реальность глубже и шире того, о чем нам долдонили в школе. Например, находясь в замке Брэн, я поняла, почему о нем ходят легенды. И почему многие до сих пор верят в них.
Попутчик пошевелился.
— Замок Брэн?
— Да. Вы знаете, чем он знаменит? Это замок, который Брэм Стокер использовал как прототип замка Дракулы. Так, по крайней мере, утверждают сейчас знатоки. Я хотела побывать и на развалинах настоящего обиталища Дракулы, но погода испортилась, и нас туда не повезли.
— Странно, что вы интересуетесь такими вещами. Не думаю, что вас всерьез интересует тема балканского сопротивления турецким вторжениям.
— О нет, — рассмеялась Джиллиан, немного смутившись. — Просто… Меня привлекают вампиры и все, что с ними связано. Книги, фильмы, прочие вещи.
— Ах да, конечно! — Теперь тон соседа сделался ироничным.
— Согласна, они не источник вдохновения для великих творений искусства, но легенды о них дают столько пищи для размышлений…
— И интимных фантазий? — мягко предположил мужчина.
Джиллиан почувствовала, что снова краснеет, уже сожалея, что завела этот разговор.
— Иногда. — Она гордо вскинула голову. — Лугоши, Ли — они восхитительны! И, мне кажется, весьма сексуальны.
Мужчина чуть было не рассмеялся, но сумел сохранить вежливую серьезность, от которой Джиллиан пришла в молчаливую ярость.
— Это все книжное, — прозвучало через минуту.
— И пусть! — вскинулась Джиллиан. — Я знаю многих людей, разделяющих мою точку зрения.
— Чисто американское небрежение к серьезным вещам. — Сосед покачал головой. — Было время, когда за подобные заявления жестоко карали.
— Ерунда, — ответила Джиллиан, но не очень уверенно. За время поездки по восточной Европе она по многим мрачноватым приметам убедилась, что фанатизм и невежество еще не ушли в прошлое.
— Я бы не назвал это ерундой, — заметил с печалью попутчик. — Мужчины, женщины, даже дети умирали в муках за веру в подобные вещи. И сейчас есть люди, считающие, что практику искоренения древнего зла стоило бы восстановить.
— Но это ни с чем уж не сообразно! — выпалила, сердясь на себя, Джиллиан. — Глупо ведь думать, что вампиры существуют на самом деле.
— Вы и вправду в этом уверены? — мягко осведомился сосед.
— Как они могут существовать? — Джиллиан дернула плечиком. — Это полнейшая чепуха.
Ответом был кивок головы, схожий с насмешливым полупоклоном.
— Конечно.
Джиллиан ощутила желание настоять на своем.
— Если бы они существовали, о них бы все знали. Имелись бы несомненные доказательства — ведь далеко не все можно скрыть.
— Доказательства? Но как такое докажешь?
— Ну-у… как-нибудь. — Джиллиан никогда не задумывалась над такими вещами, но ей не хотелось уронить себя в глазах насмешливого незнакомца. Она как-никак не глупа и способна логически рассуждать. — Бывали случаи преждевременных погребений, но тут ведь дело в другом.
— Конечно, — согласился он. — Если легенды правдивы, то погребение вампира — деяние вовсе не преждевременное.
Она решила проигнорировать это нелепое замечание и сказала серьезно:
— Самым лучшим было бы отыскать добровольцев, однако вряд ли возможно убедить настоящего вампира согласиться на участие в научных экспериментах.
— Я тоже так полагаю, — кивнул собеседник.
— И потом, ведь эти опыты его уничтожат. Кол, вонзаемый в сердце, отсечение головы…
— Сожжение тоже хороший способ, — вставили слева.
— Ни один вампир на такое, естественно, не пойдет. Да и что, собственно, это бы доказало? От столь решительных операций умрет кто угодно — вампир или не вампир. — Джиллиан потянулась и захихикала. — Боже, как странно: парить высоко в небесах и разговаривать о такой чепухе. — На деле же ей вдруг сделалось неуютно, и она предпочла уклониться от разговора.
Сосед, словно прочитав ее мысли, сказал:
— Вы абсолютно правы. Вздор вызывает неразбериху в душе.
Джиллиан глубокомысленно покивала и из вежливости решилась взять более светский тон.
— Вы, наверное, не бывали в Америке? Ваш английский почти безупречен, однако…
— Однако вы уже поняли, что я иностранец. Естественно. — Сосед помолчал. — Нет, Атлантику я однажды пересекал, правда давно, и занесло меня в Мексику. В Мехико, если точней говорить. Город, взрастающий среди болот, произвел на меня очень сильное впечатление.
Джиллиан не нашлась что ответить. Мехико, кажется, и впрямь строили на болотах, но это было в далекие, незапамятные времена.
— Да-а, — протянула она, чтобы что-то сказать.
— Впрочем, в вашу страну я действительно еду впервые. И мне, если уж быть честным, немного не по себе. — Попутчик зябко повел подбородком. — Такие пространства…
— Извините, господин граф, — перебила его подошедшая стюардесса. — Мы собираемся подавать коктейли, не хотите ли что-нибудь заказать?