— Господин мэр, — не спеша начал Орловски, — не будем обманывать друг друга, это не в наших интересах. Вы убедились, что я знаю и могу достаточно много. Имей я малейшее желание — Ваши изыскания и находки давно стали бы достоянием глубоко уважаемого Вами господина Орниге. То, что это его любимая мозоль, Вам прекрасно известно, так же, как и то, что топтаться по ней никому не позволено. Надеюсь, еще не забыт разговор с Верховным Судьей? Как видите, я знаю и о нем. И поверьте, совсем не от Орниге. Да, я действительно близок к его окружению, но мои личные интересы в данном случае совпадают с Вашими. Мы нужны друг другу. Учтите, я вовсе не тот Орловски, которого когда-то знал Верис. Того человека давно уже нет. Я использовал его внешность и знакомство с Гудином чтобы встретиться с Вами. Мне казалось, что мы найдем общий язык.
И вновь градоначальник растерялся. Он снова не знал, как поступить. То ли отрицая очевидные факты, выгнать нахала вон, что было крайне опасно, то ли вступить с ним в сделку. И то и другое могло повлечь за собой непредсказуемые последствия. Проще обоих убрать и немедленно.
— Э нет, мой дорогой де Жен, — неожиданно прервал ход его мыслей детектив, — так дело не пойдет. Неужели Вы думаете, что я самоубийца? Со своим Гудином можете делать что угодно, а я для Вас неприкасаем. Если со мной что-либо случится — о Ваших проделках станет известно Орниге. Так что в Ваших интересах заботиться о моем благополучии.
"Блефует черт! — подумал де Жен. — Но мысль уловил верно. Умен, нечего сказать. А может, это просто шантаж?"
— Нет, не шантаж! — вновь прервал ход его мыслей Орловски. — Это предложение о взаимовыгодной сделке.
Пока мэр испуганно таращил глаза на телепата-шантажиста, тот продолжал:
— Подумайте, Фредерик. Это Ваш единственный шанс свалить Орниге. Второго такого не будет. Добиваясь своих целей, я попутно помогу и Вам. Причем учтите, что практически ничем не рискуете. В моих возможностях Вы уже убедились. Последний раз предлагаю выгодную сделку! Решайтесь!
— Что вы от меня хотите?
Находясь под влиянием демона, он уже толком не понимал, что говорил и делал.
"Этот проходимец окончательно заморочил мне голову", — страдал де Жен.
— Меня интересует сущая безделица, — продолжал давить Конрад. — Во-первых, сумма, с которой готовы расстаться в случае успеха миссии.
— Сколько же вы хотите? — против своей воли заплетающимся языком промямлил мэр, осознавая, что преступил роковую черту.
— Миллион конов наличными по окончанию дела и…
"Проси пять тысяч, — шепнул призрак, — больше в сейфе нет".
— …и пять тысяч сразу, как говорят, на мелкие расходы. Причем, уважаемый, я торговаться не собираюсь. Сами знаете, дело того стоит…
"Так его, так… — поддержал призрак. — Он почти готов. Сейчас я уберу мешающую нам осторожность и осмотрительность…"
— Хорошо. Что еще? — спросил совершенно ошалевший мэр.
— Во-вторых, адрес и система охраны особняка Алэка Лиховэна.
— Зона Родчестерского полуострова, восьмой частный сектор. Охрана в три смены: четыре бойца снаружи, четыре с собаками во дворе и шестеро в доме. Кроме того, круглосуточно два снайпера на маяке.
Сдав добытую с таким риском секретную информацию совершенно незнакомому человеку, мэр, застонав, окончательно обмяк в шикарном кресле. Он чувствовал себя совершенно опустошенным.
— И наконец, в-третьих, — продолжал измываться Орловски, — свободный выход из мэрии.
— Сейчас от меня выйдет человек, — почти чужим голосом сказал мэр по селекторной связи, — на его пути не должно быть посторонних. Обеспечьте беспрепятственный выход к машине. Проверьте, чтобы не было слежки. К исполнению.
Отдав соответствующее распоряжение, измученный Фредерик полубезумным взглядом уставился на нахального посетителя.
"Ну что еще ему нужно?" — с ужасом думал он.
— Как что? — возмутился Орловски. — Денег!
В приемной Конрад увидел лежащего на полу с закатившимися под лоб глазами Гудина, он шумно дышал, на губах скопилась пена, по телу то и дело пробегали судороги. Над ним склонились два охранника и секретарша.
"Ликвидировали по приказу мэра", — подумал Орловски.
"Да нет, все не так страшно! — успокоил призрак. — У нашего с тобой дружка — инсульт. Ничего не поделаешь — производственная травма. Ведь он знал, на что идет".
"Ну и поделом, — "пожалел" Вериса детектив. — Не будет больше пакостить!"