Посмотрев горестным взором на свое расколотое изображение, расхохоталась безумным, леденящим душу смехом, сменившимся бурными рыданиями.
Я тоже заглянул в него и увидел два разных отражения. В одной половине — прекрасную молодую богиню, а в другой — безумную взлохмаченную старуху со спутанными седыми волосами. До сих пор я считаю, что это была галлюцинация. Поверхность зеркала покрылась рябью и… замерла, восстановив первозданную целостность.
О происшедшем я, конечно же, рассказал Орниге. Он, на удивление, внимательно выслушал, но ничего не сказал. А несколько месяцев спустя, вынудил подписать протокол о недееспособности Дрейлы. После чего ее поместили в одну из закрытых частных психиатрических клиник, где она находится до сих пор.
За свою подлость я рассчитываюсь по сей день — щедро плачу страхом, одиночеством и тоской. Иногда, правда, мне разрешают увидеться с ней.
Она очень изменилась и лишь отдаленно напоминает ту не-сравненную красавицу, которую я встретил двадцать лет назад. Нынешние свидания тягостны для нас обоих. Но все равно меня по-прежнему тянет к ней, как наркомана к очередной дозе ядовитого зелья…
Орниге не забыл той услуги, которую я когда-то оказал. Щедро расплатился — миллион конов в ценных бумагах Государственного банка на предъявителя — такой была его цена. За прошедшие годы мое состояние, по крайней мере, утроилось. Но я ни разу не прикоснулся к проклятым деньгам. Они до сих пор хранятся здесь, в сейфе. Да и к чему они мне теперь — жизнь ведь прошла, да и живу я словно в тюрьме. Каждый жест, шаг и слово под суровым контролем. Если бы Орниге не нуждался во мне, то я давно был бы трупом. Но он терпит меня потому, что я один еще как-то могу общаться с Дрейлой, поддерживать ее связь с окружающим миром.
Что же касается Орниге, то он больше всего на свете боится возвращения Горина. Вот почему мы с ней еще живы. Как только умрет она, сразу же исчезну из жизни и я.
Поэтому прошу, кто бы Вы ни были, бог или демон, — освободите меня от проклятия Дрейлы или убейте. Я уже не раз думал о самоубийстве, но не хватает мужества.
"Та женщина, которую ты ищешь, она?" — спросил демона Орловски.
"Да! Но об этом поговорим позже. Нужно спешить, — ответил Сергей. — Скоро смена охраны".
— Где сейчас Дрейла? — спросил он психиатра.
— В закрытом санатории "Альбани", город Эльфин, штат Океанополис. Но мне кажется, что Вы уже опоздали…
Алэк Лиховэн вновь крепко обхватил голову руками и, бессильно закрыв глаза, откинулся на спинку кресла.
"Ну что, детектив, отпустим ему грехи?"
"Не думаю, что это поможет. Для него страдания — смысл жизни. Да и Орниге не позволит… Но решай сам, тебе видней".
Сергей подошел к замаскированному в стене сейфу и набрал секретный код. Дверца бесшумно отошла в сторону. В глубине лежал небольшой кожаный кейс. Демон вынул его, закрыл сейф и направился к выходу.
"Что-то раньше я не замечал за тобой такой любви к деньгам", — сказал Орловски.
"Чудак, я стараюсь не для себя, они мне совершенно ни к чему. А вот тебе денежки очень пригодятся. Заодно мы освободим от проклятия и бедного психиатра. Он уже не будет помнить ни о деньгах, ни о безумной Дрейле, ни о нас с тобой. Пускай в его душу придет желанный покой. Вот только сможет ли он вернуть потерянные годы?"
"Об этом пусть позаботится его священник! — успокоил демона детектив. — А у нас и своих дел по горло".
"И то верно!"
И действительно, забот у них хватало.
Оставив психиатра дремать в кресле в блаженном неведении, с чистой душой и пустыми карманами, Орловски гнал машину по автостраде в направлении Океанополиса. Чувствовал он себя отвратительно: жутко болела голова, во всем теле ощущалась непривычная тяжесть, а руки и ноги казались ватными. Перед глазами время от времени мелькали разноцветные искорки, отвлекая от дороги.
"Послушай, демон! — обратился он к Сергею. — Что происходит? Так паршиво я себя не чувствовал даже на похмелье".
"С тобой все в порядке, дело в том, что я становлюсь более плотным и твое тело уже не в силах вместить нас обоих. Придется вскоре разделиться. Но пока я еще не настолько материален, так что уж извини, потерпи немного".
"Спасибо, хоть утешил. Куда мы теперь?"
Детектив ожидал услышать что угодно только не это.
"Мои дела на сегодня придется отложить, — сказал призрак. — Думаю, завтра смогу сам управиться. А сейчас мы заскочим к твоей будущей теще".
От подобных речей у Орловски отвисла челюсть, и он едва не вылетел на встречную полосу.