Капитан Ноктис вновь сложил записку и начал крутить ее в руках, раздумывая. Он все смотрел в одну точку стеклянным взглядом, не моргая. Мужчина уже не раз говорил с царем о возможности мирных переговоров с южанами, не упоминая, однако, послания. Но Буран был не преклонен в уверенности, что султан не станет щадить Север. Царь готовился к войне, не сомневаясь в намерении Юга уничтожить всю северную культуру, превратить свободный народ снежного края в безвольных рабов… Ноктис вдруг очнулся, встал и спрятал послание в карман. Мужчина покинул кабинет, затворив дверь, и пошел по коридору, спеша присоединиться к царю.
Буран стоял на том самом балконе, где Солнце встречал когда-то народ после долгого путешествия. Он невозмутимо смотрел на всех сверху вниз, сжав алые губы на белом лице. Люди снизу кричали, все больше гневаясь. Царь услышал торопливые шаги и обернулся: сзади него стоял Ноктис. Буран кивнул ему и получил приветственный кивок в ответ. Он вновь взглянул на бушующую толпу, а затем сдержанно поднял одну руку, собираясь держать речь. Толпа стихла.
– Свободный народ Севера! – начал Буран. – Внемли моему слову, ибо я твой Царь, избранный тобою и тобою признанный! Мы на грани войны… Нет, война уже идет. Стена пока сдерживает наших врагов, но когда-нибудь они найдут способ разрушить ее – Юг славится сильнейшими магами мира. Армия султана… Великая Армия. Никакая иная не может сравниться с ней силой и жестокостью. Север готов противостоять: я собрал лучших солдат под предводительством лучших командиров. Но знайте: погибнет много людей. Война калечит физически, душевно. Война пожирает сердца и умы, превращая людей в их тени, их зеркальные подобия…
– Зачем тогда воевать? Впустите их, сдадимся без боя! – крикнул кто-то из толпы.
– Впустить их? Неужели вы вправду верите, что султан оставит хоть кого-то в живых? Он снесет все на своем пути, превращая ваши дома в пепел, ваши души – в рабов, а ваши тела – в пустые сосуды. А если все же южане пощадят северный народ, он лишится своего могущества, своей свободы, своей культуры. Мы должны воевать, и если мы сплотимся, если пожертвуем собой ради тех, кого любим…
– Не тебе говорить это! – послышался звонкий мужской голос. – Ты виноват в смерти царевича Солнца и царевны Гесны. Ты совершаешь одну ошибку за другой, не думая о последствиях и воображая, будто все идет, как надо.
Люди внизу зашумели, гул голосов витал в яростном воздухе. Темнота сгущалась, лица смазались, освещенные неровным огнем факелов. Природа затихла, и только ветер, как всегда, гудел меж сбивчивых рядов бунтовщиков.
Буран замолчал, опустив голову. Глаза его сверкали, отражая северные огни. Но молодой царь вновь устремил свой взгляд на недовольную толпу, принимая вызов, и тихо сказал:
– Что важнее: долг или семья? Я сделал свой выбор. Я заботился о государстве, как иные матери заботятся о своих детях. Я допустил роковую оплошность и признаю это. Но сейчас я знаю, что единственный способ отстоять свою Родину – это вступить в бой.
– Не слушайте его, не слушайте! – вскричал остервенелый голос, затерявшийся затем в шуме вторящих ему криков.
Еще мгновение, такое нереальное, туманное, и толпа стала рваться в замок, осаждая его со всех сторон. Люди бились в мощные двери, и они начали поддаваться. Человеческие возгласы превращались в гневные звериные рыки, плюющиеся ядом. Толпа уже не могла сдержать себя, мужчины и женщины попадались в сети ее влияния, жаждали горячей крови, которой итак было пролито вдоволь. Люди топтали друг друга, толкали, стремясь пробраться во дворец первыми.