На грубом дереве прикроватного столика я заметил выцветшую фотографию за помутневшим стеклом, пошедшим темными пятнами. На ней было изображено лицо женщины с копной темных волос, собранных в красивую прическу. Женщина была прекрасна. Она стояла вполоборота, ее огромные глаза были отведены в сторону, как будто она не замечала фотографа. Казалось, что лицо на фотографии вот-вот улыбнется, ожив от картонного сна, но оно все так же неподвижно смотрело куда-то вдаль.
– Она прекрасна, как зимний ветерок, купающийся в потоках солнечной пыли, – услышал я голос старика, оказавшегося в дверном проеме своей комнаты. Я понял, что сижу на его кровати с фотографией в руках, рассматривая незнакомку.
– Простите… – выдавил я неловко, – Я не должен был…
– Ах, это пустяки! – ответил дед добродушно, и я выдохнул. – Я ведь не запрещал тебе сюда заходить.
– Эта женщина и вправду чудесна. Кто она? – я вновь опустил глаза на призрачную красавицу.
– Моя жена, – старик вздохнул, улыбаясь, и сел рядом со мной, – Не знаю, где-то она сейчас… Последний раз я ее видел, когда прощался с детьми. А это было давно, уж поверь.
Мужчина усмехнулся и забрал у меня фотографию. Странно было смотреть на него и понимать, что раньше у него было все: молодость, семья… А теперь только я, юный скептик, еще ничего не видевший в своей жизни, но ворчащий вместо него. Мне стало безмерно жаль того, над кем я насмехался еще пару минут назад. Может, он и болтает постоянно от того, что одинок.
– Расскажите… ну, легенду, – сказал я, немного постеснявшись своей просьбы. Мне казалось, будто история старика поведает нечто большее, чем просто о жизни вымышленных героев.
Мой собеседник еще посидел несколько секунд, молча разглядывая фотографию.
* * *
В северной долине свирепствовал ветер, подгоняя серый снег, летящий по земле пыльными всадниками непогоды. Потемневшее небо укрылось грязной шерстью старых облаков, застилавших далекое солнце. Ледяной замок возвышался над промерзлой землей, впуская в себя гудение воздушного дыхания.
Прошло полгода с тех пор, как Солнце покинул Север. Мороз, его отец, слег с тяжелой болезнью, и Бурану пришлось обходиться без его советов. Молодой царь правил мудро, но жестко, порой слишком жестко, словно в руках его было не государство, а армия.
Однако ж ему приходилось тяжело. Настали мрачные времена, по улицам гуляли голод и огни недовольных граждан. Сама природа противилась благополучию северной столицы. Буран все чаще стал запираться в своей комнате, отгораживаясь от окружающего мира и обдумывая положение вещей. Но как бы он ни старался исправить ситуацию, судьба превращала все в фарс.
Гесна ходила по коридорам замка, как призрак, запертый в живом мире. Она скучала по брату, по обоим братьям, и порой долго-долго смотрела куда-то вдаль, за горизонт, отмеченный седой полосой края земли.
Однажды из окна своих покоев она увидела несущегося на гнедой всадника. За ним гналось с дюжину наездников, и копыта их коней сыпали снежным дымом, оставляя частые следы подков. В первом ездоке царевна узнала Солнце. Девушка кинулась по коридору, цепляясь за холод каменных стен, неся за собой воздушные полы небесного платья. Добежав до комнаты Бурана, она стала колотить в деревянную дверь его покоев.
– Там… – выдохнула Гесна, когда ее брат вышел навстречу.
– Я знаю, – кинул он, вылетев из комнаты. На выходе из дворца он поманил за собой отряд стражников.
На улице свирепствовала метель, сдувая плащ с молодого царя. Она крутила пространством, будто играя в бога; застилала глаза, навевая белые сны. Ее песнь проникала в мысли, танцующие под снежную балладу.
Всадники приближались с невероятной скоростью, и через несколько секунд Солнце уже спешился, пригибаясь к земле, прячась от шалящего ветра. Он поднял свои светлые глаза и, увидев Гесну, растплылся в улыбке. Царевич кинулся к сестре, на ходу поправляя меховую шапку. Он выглядел намного лучше, словно болезни никогда и не было. Солнце обнял Гесну, пожал руку Бурану, который не отрывал взгляда от снежной равнины, покрытой туманом вьюги, скрывающей дюжину неизвестных. Как только они появились в поле его зрения, метель улеглась, словно послушный щенок, увидевший хозяина. Буран выступил вперед, прикрыв брата. Он дал знак своим солдатам, и те встали по обе стороны от него.