— А разве нет?..
Рио замялась… Одно дело обсуждать всякие небылицы среди домашних и одноклассников, и совсем другое — заливать первому встречному. Она-то, конечно, быстренько сообразила, на что намекает её новый знакомый. Все эти сказки про коридоры времени, что местный люд попросту именовал Провалами, про вернувшихся оттуда и пропавших навсегда; байки о потусторонних созданиях, блуждающих по Лесу; всякая нечисть, нет-нет, да и вылезающая на свет божий; странные происшествия, будто бы случающиеся с чересчур уж любопытными, — словом, весь городской фольклор, щедро питаемый фантазией его обитателей, старинными легендами Долины и кошельками доверчивых туристов, — всё это Рио прекрасно знала. За примером и ходить далеко не надо: их Замок сам по себе служил источником множества досужих вымыслов ещё с тех времен, когда её далёкий предок барон Юстэс фон Гилленхарт, вернувшись из дальних странствий во славу Креста, обосновался в разорённом отцовском гнезде, превратив захудалую крепостёнку в богатую цитадель. О происхождении его богатств ходили разные слухи, а ещё больше домыслов было о том, куда подевались потом несметные сокровища, которыми обладал барон.
Но только Рио усвоила прочно: ей и другим строго-настрого было запрещено привлекать излишнее внимание к истории семьи.
Было ли в прошлом рода Гилленхартов нечто тёмное или постыдное?.. Или семья просто защищала свой покой, что едва сумела обрести, после того, как Замок едва не был сожжён и разрушен разгневанными горожанами и воинами короля по указу Святой инквизиции, а немногие из уцелевших тогда Гилленхартов, чудом избежав смерти, разбрелись по свету?.. Этого никто толком не знал. Зато Бабушка о тех страшных днях всегда рассказывала так, будто собственными глазами видела кровавое зарево пожара над стенами Замка.
Лостхед вернулся к своим законным владельцам лишь спустя два столетия. Потомки опального барона не сумели воссоздать былой роскоши родового гнезда, да и особыми милостями Двора и Церкви не пользовались — видать, были тому веские причины.
Это теперь всё превратилось в красивую сказку, а тогда…
Но бородатый сам вывел её из затруднительного положения:
— Слушай, — нагнувшись к ней поближе, он заговорил свистящим театральным шепотом, — а правда, что у вас за городом недавно сожгли всамделишную ведьму?..
При этих словах Рио фыркнула в свой стакан так, что молочная пена усами осела у неё на верхней губе.
В Городе постоянно плодились самые невероятные слухи. Их источником служили сами жители, ведь многие из них на этом неплохо зарабатывали: чуть не на каждом углу можно было увидеть вывеску, приглашающую доверчивых простофиль посетить «профессионального» колдуна, гадалку или ещё кого-нибудь в этом роде, а уж торговля всякого рода сувенирами и вовсе приносила некоторым целое состояние. Прошлым летом, например, Рио и её приятель Дю неплохо заработали, продав престарелой парочке американских туристов младенческую пинетку Карапуза, до этого без толку пылившуюся в чулане, выдав ее за гномий башмак.
Вот и теперь в воздухе запахло лёгкой наживой.
— Нельзя ли как-то достать угольков с такого пепелища?.. — продолжал между тем Борода.
«Угольков-то я тебе достану — хоть целый мешок! Из Бабушкиного очага, скажем…» — подумала Рио, а вслух сказала:
— Ну, я не знаю… Да и к чему это вам?
Борода улыбнулся. Улыбка у него вышла какая-то уж… Но Рио не обратила на это внимания.
— Люблю интересные вещи, — просто объяснил он. — Может, у тебя или твоих друзей есть что-нибудь эдакое… Например, зуб дракона…м-мм… или… Ну, ты понимаешь?.. Я бы неплохо заплатил! — и он выразительно потер большим пальцем два соседних.
Еще бы она не понимала!.. Похоже, и этим летом не придется клянчить у родителей деньги на мороженое. Для верности Рио решила набить цену:
— Разве вы не знаете? — она сделала «страшные» глаза. — Это же запрещено! А если вас застукают при отъезде?..
Тут надо пояснить, что из Города можно было выехать, равно, как и въехать, только одной дорогой — через Северные Ворота, — так как он лежал в излучине реки, а за рекой простирались дремучие, нехоженые леса — вплоть до самых гор. Поскольку же Долина официально являлась историческим и природным заповедником, то у Ворот было устроено что-то вроде таможни. Иногда там и вправду вспыхивали скандалы, когда Смотрители, как именовали себя тамошние служители, обнаруживали что-нибудь ценное… Правда, никто ни разу не слышал, чтобы какая-нибудь безделушка из задержанной контрабанды оказалась действительно артефактом: так, в лучшем случае, только отпечатки Неведомого.