Мышку на время оставили в покое, посадив в клетку. Квасову же в покое оставлять и не думали. Нина ушла. А с Квасовой разговаривали до вечера.
4047 год, 24 сентября, 18:43
Вязов носился по центру, забегал в отделы, одалживал аппаратуру. Все старались помочь, чем могли. Столкнувшись с ним в коридоре, Нина узнала об очередном эксперименте, который решили провести приезжие ученые. Они решили воспроизвести облако смерти, которое до сих пор составляло угрозу исследователям Суорса.
– Ты чего такой расстроенный? Все же хорошо! Или устал сильно? – спросила Нина.
– Да нет. Просто Крепыша жалко, – ответил Вязов и ушел.
Нина поняла, что за ночь, которую мышь провела у Вязова, он успел дать ей имя. Удивительно, как грубое нарушение трудовой дисциплины – никак иначе кражу подопытного образца назвать нельзя – спасло весь научный центр от позора.
«Ну что ж, Крепыш, крепись» – подумала Нина и пошла снова в наклонную залу, так как не могла пропустить такого события. Сразу всплыли воспоминания о Суорсе, о проекте «Рассвет», о том, как в это самое облако бросилась Таня Тартаева, как только проект закончился, и его назвали успешным. Вспомнился и прозвучал в голове голос ее, искаженный Экспериментом, но такой невероятно нежный, исполненный радости: «Никита! Я к тебе!».
С Никитой Полоцким они до проекта «Рассвет» исследовали атмосферные явления Суорса. Их исследовательская команда попала в бурю облаков смерти, на ее глазах погиб Никита и большая часть команды. Тартаева пыталась добраться до корабля, таща на себе, потерявшего в облаке ноги, старшего куратора группы, ее научного руководителя. Но тот понимал, если она его не бросит, то они погибнут вдвоем. Силой от нее отбиваясь, он приказал бежать. Таня цеплялась в него, но тот оттолкнул ее и сам упал в возникшее рядом, по тогда еще непонятным причинам, облако. По пояс разъеденный, он продолжал кричать: «Беги!». И Тартаева убежала. Ее осудили по самой постыдной статье в нашем кодексе «За трусость», обвинили в гибели величайшего ученого и приговорили к самой тяжелой форме наказания – Эксперимент.
С командой «Рассвета» она вернулась на Суорс, провела исследование датчиков, прогнозирующих появление облаков. И после удачного окончания экспериментов покинула корабль, при помощи одного из датчиков нашла еще одну бурю и, произнеся те свои последние слова, ушла из этого мира. Нина была категорически не согласна с решением суда, но прекрасно понимала, что если бы Тартаеву не осудили, то она все равно поступила бы так же. Никита и Таня должны были пожениться, если бы не тот роковой проект. Нина задумалась о чувствах этих двух смелых людей, и перед ее глазами всплыл Эдуард Краснов. Они не виделись с «Рассвета» уже почти полгода. Несколько коротеньких видеосообщений и общих фраз за это время и все. Можно ли к такому привыкнуть? Нет. Но можно просто устать. Что снова и начала делать Нина… уставать ждать, переживать и надеяться.
В зале вместо стола и трибуны был водружен блок с прозрачными стенами, внутри дрожала розовая дымка атмосферы Суорса. Некоторые ученые, как с центра, так и приезжие, следили за датчиками, что-то переключали на панелях. Интересно было наблюдать, как уже старые, седые ученые умы загорались энтузиазмом, бегали туда-сюда, когда за них могли бегать младшие научные сотрудники, вскрикивали восторженно, смеялись. Было видно, что в ходе беседы были разрешены все вопросы, недоразумения, скептическое отношение отошло, и эти умнейшие люди мира объединились в этот торжественный и волнительный момент. Те, кто не участвовал в подготовке эксперимента, разбились на кучки, и расселись в разных частях залы, обсуждая, кто чем занимается на данный момент. Как только в блоке возникло синее облако, их внимание тут же переключилось на него.
Вязов, погладил и поместил Крепыша в блок, тот мутировал и побежал. Ученые начали нажимать кнопки, облако стало расти. Крепышу некуда было деваться, и он в него попал. В доли секунды растаял и превратился черную лужицу. Вся зала ахнула. Затем черная лужица стала передвигаться в облаке. Начались разговоры.
– Сворачивайте облако, – приказала Квасова. Через минуту облако уменьшилось, черное пятнышко оказалось вне его действия.
Некоторое время ничего не происходило. Зала гудела. Но потом замерла, когда пятно, которое ранее было Крепышом, как будто закипело, и из него появилась сначала одна изуродованная мутацией лапка, потом следующая, а з тем и все подопытное животное вернулось в предыдущее состояние. Зала ликовала. К Квасовой полетели поздравления и похвала. Вязов в это время, не дожидаясь приказа, извлек Крепыша, подождал, пока он снова стал мышкой, сделал уколы, начал обхаживать его и поместил в клетку.