Рэд мог управлять всеми возможными дарами при должной тренировке — в немногочисленных записях про Одарённых таких, как он, называли Абсолютными. Какие-то дары не требовали особенных усилий и просто приходили в нужный момент. Ментальные способности требовали постоянного использования и развития, физические были доступнее, например, дар Силача. Иначе обстояло с даром Инженера — до умений Ника ему было далеко.
И через пару дней, когда Крайслер и Дейзи начали подозрительно себя вести, Рэд понял, что потерял бдительность. Он застал их за разговором наедине — само по себе подозрительно, если учитывать их взаимную антипатию, — но, увидев его, они тут же замолчали и разошлись в разные стороны. Крайслер вдруг воспылал страстью к громкому прослушиванию агрессивного рэпа, причём Дейзи ни разу не попыталась его утихомирить.
Рэд понял, что что-то происходит, но женщина всегда была закрыта и скупа на мысли, выброшенные в пустоту, а любая попытка прочитать мысли Крайслера оборачивалась головной болью — такой там царил хаос, по большей части из-за музыки. Видимо, он не так часто, как было необходимо, практиковался в телепатии, раз даже Крайслер теперь мог скрыть от него мысли. Рэд на какое-то время забыл, что он находился в месте, где каждый — враг. И самой большой ошибкой было в таком случае — думать, что ты самый умный парень в комнате, даже если так и есть.
Самонадеянность сгубила многих, Рэд был уверен, что однажды она сгубит и Александра, но лично он в этот печальный список попасть не хотел. И в данный момент он чувствовал, что ещё немного — и для него всё будет кончено. Ему казалось, что никогда прежде провал не был так близок, и впервые за долгое время его охватил леденящий душу страх.
Играть «двойного агента» было для него так увлекательно, что он совсем забыл — ни для Ника с друзьями, ни для Полуликих он не являлся по-настоящему своим. Рэд не мог объяснить, почему его так сильно пугал возможный заговор между Дейзи и Крайслером, но он всегда доверял предчувствию. Нутро подсказывало, что тут что-то нечисто, и сон про Красную Королеву казался точкой отсчёта.
Наконец у Рэда появился шанс переключиться. Его вызвал к себе Александр, и на следующий день, одевшись подобающе, он спустился на первый этаж, где на него вопросительно воззрились несколько пар глаз — Крайслера среди них не было, зато была Дейзи.
— Меня вызывают. Возможно, новое поручение, — добавил он, испытующе глядя на женщину.
Та пожала плечами, отвлекаясь на мгновение от журнала про оружие. Роман пожелал удачи, Кливленд помахал, Старкер притворился, что Рэда и вовсе не существует — за два года, что они сотрудничали, они обменялись не более чем двумя десятками слов.
Рэд перемещался при помощи часов в место неподалёку от офиса. Это было требованием Александра, которое не обсуждалось, но иногда нарушалось. Рэд подозревал, что он опасался сбоя часов из-за его коллекции артефактов Одарённых, но на самом деле риск был минимален.
Обычно он не торопился на встречу, приходил минута в минуту, тем не менее не отказывая себе в удовольствии обменяться несколькими словами с офисными работниками и секретарями. В этот раз Рэд явился на десять минут раньше, гонимый нехорошим предчувствием.
Ребекки не было на месте. Мысленно заглянув в кабинет Александра, понял, что и там было пусто. Рэд чертыхнулся. Ему показалось на мгновение, что он совершил ошибку, когда оставил Полуликих. Впрочем, за неповиновение Александр наказывал без всяких исключений.
— Что ты тут делаешь?
Ребекка появилась на пороге с чашкой чая и кексом.
— Александр вызвал.
— А вот и нет, — уверенно покачала она головой. — Никаких записей о встрече нет. И сам он ушёл где-то час назад.
Рэд прикинул, что это могло бы значить, но тут внимание привлекли тревожные мысли Ребекки, бьющиеся о его сознание, словно мухи о стекло.
— В чём дело?
— Я вчера подслушала его разговор с Дейзи, — после недолгого колебания призналась она.
— Она была здесь?
— Нет, я подняла трубку, а потом не повесила, — невинно пожала плечами девушка, возвращаясь на рабочее место. — Что? Мне бывает скучно.
— О чём они говорили?
— Кажется, в вашем бойзбенде назрел переворот. Они говорили о скором налёте и Красной Королеве. Я подумала, это какой-то код…
Не дослушав, Рэд пулей вылетел из офиса. У него не было времени позаботиться о камерах — если бы кто-то посмотрел запись, то увидел бы, как он исчез посреди безлюдного коридора.
Дом был пуст. Рэд понял это ещё на пороге. Вбежав на второй этаж, на всякий случай толкнул дверь Кливленда — тот никогда не закрывался — и подтвердил догадку. Рэд был уверен, что они отправились в колледж. Снова.
Сборы заняли несколько секунд — накинуть плащ, надеть маску и проверить исправность пистолета. Отбросив условности, которым он следовал, храня способности в секрете, он телепортировался на территорию колледжа.
Защиты не было, как и в прошлый раз. Рэд не мог поверить, что трюк Александра сработал дважды. Сначала он подумал, что ошибся, но тут же услышал выстрелы — это не предвещало ничего хорошего.
***
2014 год, май.
После разговора с Ханной Монике было над чем подумать. Несколько дней она решала, что делать, и была благодарна, что Картер на время прекратил искать встреч с ней. В конце концов, простая правда подруги была принята ею целиком и полностью. Моника поняла, что было слишком поздно отталкивать Картера. Она влюбилась — так незаметно, что не успела пресечь на корню, а теперь оставалось признать себя побеждённой и дождаться случая объясниться.
Но совсем скоро Моника осознала, что Картер больше не давал ей такой возможности. Прекращение каких-либо контактов, превышающих приветствие издалека еле заметным кивком, затянулось. Даже когда они оказывались в одном коридоре, на одной лестничной площадке, Картер улыбался и говорил: «Привет», но тут же отводил взгляд, словно они были не более, чем знакомыми. После такого Монике ничего не оставалось, как ответить таким же нейтральным: «Привет» — и пройти мимо.
Внутри что-то рвалось. Было обидно и больно до слёз, но Моника понимала, что сама виновата. Прокручивая в памяти последний разговор, она будто снова и снова произносила: «Забудь», и теперь это было похоже на заклинание, которое сработало.
На время мысли о Картере перекрыло произошедшее с Ханной — Моника всей душой была на стороне подруги, но ей пришлось на время занять нейтральную позицию, чтобы сдерживать Ника от необдуманных поступков. Ник с Картером окончательно разругались, когда тот заступился за обманутую девушку, и Моника, озабоченная состоянием подруги, готовая прийти на помощь в любой момент, забыла о личной драме. К тому же она приняла решение смириться с таким положением вещей, изо всех сил убеждая себя, что всё к лучшему. Получалось из рук вон плохо, но она не сдавалась.
Самым лучшим способом отвлечься была учёба. Оставалось совсем немного до конца учебного года, это приносило облегчение. Попытки поговорить с братом прекратились, потому что он жил напротив комнаты Ника и Картера. Моника понимала, что ведёт себя крайне нерационально, она была психологом и осознавала, что самым лучшим было бы сделать первый шаг самой, разложить всё по полочкам, прояснить и уже тогда решать, как поступить. Но при одной мысли об этом её сковывал страх, сердцебиение учащалось, пальцы леденели. Моника была во власти эмоций, с которыми ей было не под силу справиться.