С худыми и вытянутыми мордами, то ли собак, то ли крокодилов, головы которых были такого же песчаного цвета с серым оттенком, что и тела. Уши на головах этих созданий, были формой как у гиен - большие локаторы, но жесткие и костяные, что и броня. И клыки у собачек были с хороший клинок, в разинутых и оскаленных пастях, а по ним противно стекала желтая, пенящаяся мерзкими пузырями, вонючая слюна.
Их худые и мускулистые лапы, так же покрывала мелкая чешуя брони, с пробивающейся между ними редкой шерстью, на концах лап когти, мне показалось, что этими когтями, можно без труда рвать в крошку, камни окружающих нас скал.
В предчувствии неизбежного боя, я не остановился и не развернулся. Скиф, в каких-то миллиметрах, увернувшись от столкновения со мной, дал деру куда-то назад и в сторону, крича мне, о каких-то диких гончих и песчаниках смерти, то ли наоборот, диких песчаниках и гончих смерти, я толком не разобрал, пребывая еще в аффекте от увиденного.
Я только одно понял из криков харуна, нам попались какие-то злобные собаки и нужно куда-то, по-быстрому валить. Хм. А куда тут валить, тут валить совершенно некуда. Посетила меня печально удручающая мысль, когда я принял решение, вступить в бой! Мы, вроде как, так же, не лыком шиты, да и покрупней, будем, чем эти дворняжки!
Главное успеть, дистанция мала, а на трансформ, - время нужно. Подумав об этом, я решил для себя запускать мгновенную трансформацию, плевать на боль и шок, здесь выжить бы...
Один из псов поднялся, тот, что был поменьше, видимо собирался преследовать Скифа. Второй пес, с ленцой и нехотя, поднялся и сделал шаг мне на встречу, готовясь к прыжку в мою сторону. Ну а что, куда торопиться, добыча так любезна, что сама бежит в пасть, вот и эта зверюга, собиралась меня подождать, пока я подбегу поближе, на дистанцию одного рывка.
Зря! Ошиблась ты зверюга! Своей ленью и уверенностью в исходе, зверь дал мне время:
- Поехали, родной! - заорал я в прыжке, делая сальто в воздухе.
Та, что поменьше, которая первой поднялась - собираясь поймать Скифа, чуть притормозила, как раз в тот момент, когда я прыгнул переворачиваясь. Видимо, она не ожидала, такой прыти от еды, бегущей в сторону другой зверюги, что осталась ждать.
Меня захлестнула боль, в глазах потемнело, мир на мгновение поплыл, я потерялся в пространстве, переворачиваясь в прыжке. Время внутри меня замерло, мгновения растянулись в минуты, я ощущал, как меняюсь, слышал, как крик превращается в неистовое рычание и вой. Блеснули черной сталью когти на руках, молниеносно вырастающие из моих пальцев - уже не рук, а здоровенных лап моего морфа, во рту или уже в пасти, я ощутил холод стальных и, как бритва острых клыков! Боли уже не чувствовал совершенно, система блокировала ее полностью, видимо правильно поняв, что моя нервная система не выдержит такого перерождения, я попросту перерождался в фатальном для себя режиме!
С правой стороны, мелькнула тень первой собаки! Морф с умопомрачительной реакцией оценил ситуацию, я только лишь понял, что мы еще в прыжке и я - не человек, как морф уже работал, работал по цели! Он определил расстояние, рассчитал вероятности, сделал выводы - цель в радиусе и принял молниеносное решение!
Стремительно, как сжатая до этого, огромная и мощная пружина, лапа морфа метнулась в сторону, расправляя кисть, со смертоносными жалами когтей, созданных лишь для одной цели - рвать и убивать все, что видят глаза!
Враждебное чудовище взревело, его вой перешел в ультразвук, уши на мгновение накрыло нестерпимой болью, тут же сработала блокировка и боль исчезла, так же стремительно, как появилась! Краем глаза я заметил, как до этого, несущаяся огромными прыжками мимо нас, смертельная гончая, чудовище, которое всегда чувствовало себя, здесь владыкой и видимо была на вершине пресловутой пищевой пирамиды в местных краях, выгнулась всем телом, в прыжке пролетая мимо. Отпрянула, извиваясь в сторону и заваливаясь на бок. Полетела к ближайшим камням на нашей вынужденной арене, продолжая истошно вопить и дергаться!
Когти моего метаморфа вскрыли ее, как консервную банку - вскрывает острый кухонный нож, легко и непринужденно, вдоль всего туловища. Костяные пластины брони собаки, разлетались по сторонам, как осколки, разорвавшейся боевой гранаты, ударяясь и впиваясь в тело морфа и застревая в нем! Оголенная, разорванная плоть собаки, взорвалась кровавыми брызгами, орошая собой пространство вокруг, мой морф взревел и я почувствовал его жажду, он почувствовал кровь!
На экране пред моими глазами, мелькнули короткие строки анализатора, о нанесенных собаке повреждениях. Следом, короткие, о повреждениях нам, что я успел из этого понять, так это то, что собака не жилец, а у нас, системой зафиксированы, самые минимальные повреждения, от мелких попаданий осколков, костяной брони противника.