- Не знаю, - я отмахнулся свободной рукой, одновременно горько усмехаясь. - Словами ее не объяснить, а в логику не запихнуть, - немного грустно поморщился. - Можно лишь почувствовать. А ты мой друг, в этом, как раз и бессилен, если правильно судить по твоим словам. Не по тебе эта загадка, - улыбнувшись ехидно, я взглянул на свое отражение, попивающее кофе из такой же фарфоровой чашки, что и у меня. Он сидел напротив, с задумчивым и слегка разочарованным видом.
- Эх, - вздохнул харун и взглянул на меня. - Ты прав, к сожалению это так, - мой загадочный симбиот, нехотя согласился со мной и покосился на заставленный едой стол. - Давай хотя бы выпьем за нее? Что скажешь?
- Выпить... А, что... Давай, за нее только и пить, остается, - я решился и подозвал виртуального официанта к столику.
А спустя несколько минут, я уже разливал коньяк по рюмкам. Вечер у меня со мной намечался долгий. Я - Киф Человек ничего не знал о Кифе - Харуне, а он мало что знал обо мне, и о людях очевидно в целом.
Как оказалось, мой двойник это некий модульный артефакт с разумной колонией харунов - миниатюрных созданий обладающих мощнейшим коллективным интеллектом.
Сами же харуны, будучи искусственными созданиями, увы, не знали, когда и где, и собственно для каких целей их построили, ну или создали, что одно, и, то же...
По факту, они создавались специально для симбиоза с живыми объектами. Вне живых организмов умные машины существовать не могли и при отсутствии носителя пребывали в спячке. В виде того самого артефакта профессора. Что оказался похож на маленькую зеленоватую черепашку. С шестью хищными конечностями в виде крохотных заостренных лапок расположенных по краям исписанного инопланетными рунами, панциря.
Харуны, как я выяснил, никогда не меняли своего носителя, например. И если носитель погибал, то и они погибали вместе с ним, или же самоуничтожались чуть позже. Повредить механоидов или уничтожить извне, считалось весьма проблематичным, практически невозможным. Ядерным взрывом если только попробовать или чем-то схожим. Но опять же, это могло получиться только при условии, что если харуны не успеют уйти в мерцание, вместе с симбионтом.
Мерцанием, как я узнал, назывался некий прыжок по плоскостям измерений и между ними. Как я понял из объяснений моего симбиота полезного паразита, с помощью мерцания, возможно, было избегать попаданий по симбионту носителю, из абсолютно любого оружия. Будь то стрела или пуля, снаряд или плазменный заряд, это оказалось совершенно не важно. Главное, что важно, это нужно было просто успеть уйти в прыжок и спрятаться между измерениями, в момент угрозы.
В общем если коротко, то, верные и преданные ребята оказались эти загадочные харуны. Как у них говорится - симбиот, должен заботиться о своем симбионте до последнего выгорания энерго контуров системы.
И если все же случается так, что харуны останутся одни, а носитель погибнет, то они немедленно начинают заниматься собственным суицидом, эти верные хозяину, крохотные, но сильные существа. Вот такие у них особенные наклонности, как выяснилось...
Мне, одним словом - повезло, говоря по слогам! Потому что там, в госпитале, когда гениальный профессор Карл Альбертович, имел неосторожность, позабыть артефакт у себя в кармане, моя судьба и решилась...
Док, имел привычку забывать его везде, где только можно и нельзя, так как считал эту штуку непонятной и полностью бесполезной вещицей инопланетян. А раз не нашлось области применения предмету, значит можно им колоть орехи - искренне всегда считал наш профессор. Тяжелая прочная, следовательно, будет молотком.
Так вот, пока эти мальцы, были у профессора в кармане. Они, оказывается, сканировали все, что можно вокруг, в поисках подходящего носителя. И вот, о чудо, харуны нашли и выбрали, а Карл Альбертович это заметил.
И теперь в итоге я жив, и сижу у «Теплого моря» в неотличимом от настоящего виртуальном мире. Пьянствую с моим механическим другом, а мое тело валяется где-то в лаборатории у Карла Альбертовича и идет на поправку, да еще на какую поправку, судя по объяснениям машины.
Но об этом позже... Я сейчас сам толком не знаю и процента всех моих новых возможностей организма, появившихся после слияния с сверх механизмом непонятных и всесильных харунов.
Тем не менее, пока мы - два Кифа. Пили коньяк в вирт реальности на берегу, в чудесном летнем кафе, и узнавали друг о друге больше и больше. То Карл Альбертович тем временем, ломал свою умную голову у себя в лаборатории над тем, как ему напоить и накормить меня.
Мое тело, оказывается, попросту билось током и генерировало маленькие молнии, разбрасывая их во все стороны, как только профессор приближался и пытался что-либо сделать с моим воинственно настроенным организмом.