Следом появлялся переваливаясь с ноги на ногу огромный Глыба, у которого всегда водились деньги, потому что он сам продавал самогон из дома и мог бы употреблять его и у себя, но ему нравилось пить в кругу друзей. Поэтому водку практически каждый день покупал он. А потом начинали приползать и другие знакомые, которых было в избытке в этом городе.
Третьим приходил угрюмый Сотня, которому всегда было мало водки, причём несмотря на свои внешние данные, а он был далеко не крупным человеком, тем не менее мог выпить больше чем все его друзья вместе взятые. И даже гигантский Глыба пьянел после трёх бутылок, но Сотня был не таков, он был человек – кремень. Он мог пить вечность, если бы не надо было ему уделять время ещё для сна и еды. Наверно он мечтал выпить целый океан водки, хотя на это бы ему всё равно не хватило и несколько жизней. Он никогда не пьянел, а если и пьянел, то это было совсем не заметно. В нём была какая-то жуткая сила противодействия этому крепкому алкогольному напитку. Словно в его жилах вместо крови текла водка. Это был удивительно жизнестойкий человек. И хоть на вид он не был скалой как его друг Глыба, но внутри он был больше чем скала.
Туча был из всех самый непутёвый и наверно смешной персонаж. Этот человек успел отсидеть три ходки и все за кражу, хотя во время второй ему продлили срок и за тяжкое нанесение вреда здоровья сокамернику. Он воровал постоянно и везде, причём на серьёзных делах он никогда не попадался, а срока получал за весьма смешные кражи. Туча не мог жить без того чтобы чего-нибудь не украсть, в этом был его смысл жизни. Он воровал всё и вся. Он угонял машины, воровал лошадей в соседнем колхозе и продавал их цыганам в другой области, он грабил ларьки и магазины, а порой и мешок навоза, и бутылку водки с прилавка. Его бесшабашность не знала границ, но он был ещё и прекрасным рассказчиком анекдотов, к тому же так смешно как он их рассказывал в этом городе не было не одного человека. У него никогда не было семьи и детей. Вечно небритый, в мешковатых штанах непонятной расцветки и ватнике на голое тело в Туче засел вечный зек, который даже на воле оставался зеком. Самой первой фразой, которой он приветствовал буфетчицу Зину была «Салют гуманоидам! “Почему именно «гуманоидам»? Об этом приветствии ходила тоже маленькая история.
Когда-то очень давно, после очередной отсидки по осени, Туча, будучи без работы и без денег зашёл впервые в столовую «Дружба» в которой у него была забита стрелка со старыми приятелями. Долго он стоял около прилавка с тоской смотря на бутыли с сорокоградусной, в груди неимоверно щемило и ныло, а рот был сух как после пустыни Сахары. Буфетчица Зинка, протирая пыльные стаканы и искоса наблюдая за небритым молодым тогда ещё мужчиной в рваном ватнике одетым на голое тело, наконец не выдержала и произнесла,
– Тебе чего?
– Это …Как его …Выпить. Сколько стоит сто грамм? – дрожащим голосом произнёс Туча.
– Сто грамм? Вон ценник, не видишь, что ль? Что денег нет? – грубым голосом ответила ему буфетчица.
Туча как нашкодивший школьник, переминаясь с ноги на ногу ответил ей,
– Не тут… Деньжат нет и товарищей моих пока нет. Может нальёшь грамм сто, а друзья мои подойдут и заплатят. Я ведь только как отчалился. – заскулил он и глаза у него прямо наполнились слезами.
– Нет, без денег не наливаю! – отрезала Зина.
– А как звать тебя красавица? – спросил после недолгих раздумий Туча.
– Меня Зина, а тебе что до того?
– Зина, Зинуля, Зиночка. – прошептал Туча аж, закрыв как кот глаза, предвкушая как водка польётся по его сухой глотке. – А вот скажи Зина ты, когда последний раз на юге отдыхала?
– Я? А этим летом, по путёвке от профкома. А тебе то что?
– Да вот сдаться мне что ты там на юнгах с гуманоидом встретилась? – произнёс Туча.
– С каким таким гуманоидом? Ты что городишь придурок?! – взорвалась Зина.
– Так ты же беременная, небось от гуманоида какого залетела. Теперь маленького гуманоида родишь. – заулыбался Туча, указывая на её округлившийся животик.
– Сейчас я тебе дам гуманоида! – замахнулась она на него полотенцем, хотя маленький живот указывал как раз на то что она на самом деле была беременна и уже в пятый раз.
– Ты мне стакан налей, тогда никому про гуманоида я не скажу – не унимался Туча.
– Ладно, на пей! – плеснула она ему в губастый водки, лишь бы отстал он от неё.
– Вот это другое дело. – сказал Туча.
Тут в столовую вошёл Сотня с Тучей.