Синдел, обменявшись положенными любезностями с очередным напыщенным эденийским вельможей, отвлеклась от гостей и подошла ближе к Китане. Та не смогла скрыть болезненную гримасу: в раздражающе сладком аромате цветочных духов матери ей почудилась примесь тления. Синдел тут же схватила ее за руку цепкими худыми пальцами.
— Ты нездорова?
— Займись гостями, мама, — процедила Китана сквозь зубы. Звук голоса матери, шуршание тканей ее наряда, переливы мерцающего света в гранях многочисленных украшений — все это раздражало, и само ощущение близости Синдел вызывало дурноту.
— Китана, посмотри на меня. Я так рада, что ты решила выйти из… Присоединиться к нам сегодня, ты не представляешь, как мне не хватало тебя на этих приемах…
Китана медленно повернулась и со злым удовольствием проследила за тем, как улыбка на лице королевы сменяется растерянностью, а потом откровенным испугом. Синдел беспомощно завертела головой, ища кого-то глазами, снова взглянула на Китану.
— Ты не хуже меня знаешь, что это было не мое решение. Император вынудил меня появиться здесь, мама. Видимо, я обязана тебе этой милостью, — проговорила Китана, не потрудившись понизить голос. Синдел выпрямилась, нервно скомкав кружево на рукавах.
— Дорогая, говори тише, не стоит отвлекать гостей от беседы. Да, ты права, я просила, — она заискивающе взглянула на Китану, и в глазах ее, как обычно при столкновении с любой трудностью, заблестели слезы, — я просила его быть к тебе добрым, но это и его решение тоже, ведь он любит тебя…
— Как свою дочь, — закончила Китана. Синдел недоумевающе захлопала ресницами и снова улыбнулась.
— Именно это я и хотела сказать. Как свою дочь. Я так рада, что вы с ним наконец поняли друг друга и преодолели это… Разногласие.
— Верно, мама. Разногласие. Лучше и не скажешь. Хотя нет. Император выразился точнее: ничего не значащая старая история, — усмехнулась Китана.
Синдел сглотнула, отвернулась и уткнулась взглядом в пол, не обратив внимания на любезности очередного гостя. Китана наблюдала за ней искоса, удивленная ее поведением. Мать никогда не умела скрывать свои чувства, но такого нарушения правил приличного поведения себе не позволяла даже она. Присмотревшись, Китана разглядела слой умело нанесенной краски на ее лице и шее, будто кто-то изо всех сил старался скрыть следы слез или изменения, вызванные болезнью.
— Что с тобой творится?
— Ты о чем? — устало проговорила Синдел, отвлеклась от созерцания узорчатой мозаики у себя под ногами.
— О том, что ты выглядишь как больная или умалишенная. Над нами уже посмеиваются. И что с твоим лицом?
Синдел, сделав над собой очевидное усилие, приняла приличествующий ее положению неприступный вид.
— Я тебе вопрос задала, — не выдержала Китана. — Что происходит?
— Ничего, — рассеянно сказала Синдел. — Где Шанг Цунг? Нужно спросить, почему задерживается Император.
Сановник, с которым королева беседовала несколько минут назад, приблизился к ним, видимо, почуяв назревавшую ссору.
— Счастлив видеть вас, принцесса. Последний раз мы встречались много лет назад, поэтому позвольте мне…
— Китана, это господин Драмин, наместник Эдении. Ты его не помнишь, ты ведь была еще совсем мала, когда… В общем, он так редко покидает Эдению, — некстати вмешалась Синдел, словно испугавшись, что Драмин наговорит лишнего. Китана смерила его изучающим взглядом, но ничего не ответила. Она была наслышана о главе одного из древнейших эденийских родов, долгие годы служившем Императору, но до сих пор ей не доводилось с ним встречаться. И она ничуть не пожалела бы, если б встреча никогда не состоялась: наместник излучал высокомерие и смотрел на нее с презрением, которое даже не трудился скрывать. Для него она была дочерью безземельной королевы Синдел — и не более того. Впрочем, ему хватало благоразумия не злить свою бывшую повелительницу.
— Дела, моя госпожа. Я и рад бы выезжать чаще, но спокойные дни не наступают, — вежливо отозвался Драмин на реплику Синдел.
— Разве Эдения не благоденствует под властью Императора? — неожиданно для самой себя спросила Китана. Синдел воззрилась на нее с испугом, а Драмин усмехнулся.
— Мудрые говорят, что во все времена находятся те, кто не ценит даров судьбы, принцесса.