Впрочем, ждать долго не пришлось. Рейден изрядно напугал Китану, появившись будто бы из ниоткуда у нее за спиной.
— Преисподняя тебя побери, откуда ты взялся? — воскликнула она, невольно отшатнувшись. Он изобразил светскую улыбку и заговорил с издевательским удивлением в голосе:
— Какой приятный, а самое главное, неожиданный сюрприз. Что заставило вас так рано покинуть праздник и отправиться к покоям скромных пришельцев?
— С меня довольно кривляний — твоих особенно, — бросила Китана. — Я пришла поговорить. Если предпочитаешь беседе о деле праздную болтовню, не трать напрасно мое время.
— Пока что это вы напрасно тратите мое, — ухмыльнулся Рейден. — О чем будет разговор?
— Ты не просто так говорил со мной о Саб-Зиро, ведь верно? Значит, есть способ его спасти. И я хочу знать, какой.
Рейден в секунду преодолел разделявшее их расстояние, оказался рядом, так что Китана почувствовала исходящий от него запах грозовой свежести. Светлые радужки устремленных на нее глаз окаймили тонкие линии вспыхивающих молний. Рейден чуть склонил голову набок, оглядывая Китану с абсолютно непозволительным тщанием, будто впервые видел. Китана растерянно молчала: эта бестактность удивляла ее, но почему-то не раздражала, как не раздражали и насмешливые речи. Она должна была ненавидеть Рейдена — того, кто играл против нее безразлично и увлеченно, не останавливаясь ни перед чем, чтобы добиться своей цели. Должна была, но не могла. Слишком естественным, открыто-бесхитростным было его коварство. Это заставляло Китану чувствовать нечто вроде абсурдного, самоубийственного, немыслимого доверия.
— Я знал, что ты придешь, Китана, — заговорил Рейден уже совершенно другим, участливо отеческим тоном. — Точнее, я на это рассчитывал. Я уже говорил тебе, что в тебе слишком много от человека. Ты не эденийка и не внешнемирка, как бы ни старалась доказать всем обратное.
— Рейден, я не о себе пришла говорить, — перебила Китана, проходя вслед за ним в гостиную, где повсюду — на столах, в стенных нишах — горели многочисленные свечи. Рейден бросил на софу несколько подушек и жестом пригласил Китану сесть.
— А почему нам не поговорить о тебе? Не тревожься, мы и будущность Би-Хана обсудить успеем, тем более, что одно связано с другим.
— Что ты хочешь сказать? — настороженно спросила Китана. Рейден снял шляпу, пристроил ее на столике со статуэтками, а потом опустился рядом с Китаной — так близко, что прижался к ее боку. Она рванулась, пытаясь встать, но он взял ее за руку и удержал подле себя.
— Чего ты так боишься? Считаешь, что я способен на насилие? Что положение воина не позволяет тебе подпускать к себе кого-то ближе, чем на расстояние удара? Потому-то ты и не добилась ничего с Би-Ханом.
Китана от возмущения даже забыла о недопустимой близости со смертельным врагом.
— Кто ты такой, чтоб судить об этом?
Рейден рассмеялся с неуместной, но искренней веселостью.
— Значит, я угадал, и ты правда от него ничего не добилась. Что ж, не печалься, этого следовало ожидать. Ты совершила много ошибок, и далеко не все теперь можно исправить. Если Саб-Зиро останется жив — а он останется, стоит мне захотеть — никто не гарантирует, что ты его получишь. Особенно если учесть, что тебя со дня на день отправят в ссылку, из которой ты уже не вернешься.
— Не смей так говорить со мной. Ты ничего не знаешь, — вспылила Китана.
— А ты знаешь еще меньше, чем я. Ну скажи мне, что ты видела в своей жизни? Бесконечные тренировки, синяки, ссадины, сломанные кости? Тебе, такой юной, приходилось равняться на опытных воинов, сражаться с ними и выигрывать, чтобы не оказаться хуже, не опозорить отца. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я тебя понимаю. Ты хоть раз делала что-то по собственной воле? Стой, не отвечай. Не хочу напоминать тебе о том, что ты натворила в Эдении.