Простые пути и простые решения, Китана, всегда самые честные и самые лучшие.
Верно, куда проще было заменить любимую дочь послушной копией. Китана боялась этого с самого дня создания Милины, с того самого мгновения, как увидела свое лицо, украденное чуждым, чужим существом. Выдрессированное злобное животное, приученное выполнять команды и оттого ставшее еще более кровожадным. Китана презирала ее, наслаждаясь чувством собственного превосходства. А ведь, может быть, Милина сейчас приветствует прибывших послов, стоя рядом с Синдел. Или выполняет какие-нибудь поручения Шао Кана, которые он не доверял ей прежде, всякий раз давая понять, что Милина всего лишь младшая сестра принцессы. Жалкое подобие без лица и права голоса, добавляла про себя Китана, представляя, как сносит голову с плеч соперницы одним коротким ударом. Теперь она, пожалуй, обрадовалась бы, появись перед ней Милена. Но никто не приходил.
Измученная бездельем и одиночеством, Китана волей-неволей обращала все больше внимания на единственное живое существо, оставшееся в поле ее зрения: служанок, она, разумеется, не считала достойными беседы. Раз за разом задаваясь вопросом, почему тюремщиком к ней приставили именно Саб-Зиро, она не находила ответа. Было это наказанием или знаком особого доверия Кана? Сколько еще должна была продлиться странная служба?
Чем больше Китана размышляла, тем сильнее становилось ее замешательство. И во многом потому, что она, как оказалось, почти ничего не знала о Саб-Зиро. Прежде воины Шао Кана мало ее интересовали. Она воспринимала их как безупречное, мастерски сделанное оружие, до некоторой степени одушевленное, но не заслуживавшее того внимания, которое положено было уделять себе подобным. А себе подобными Китана признавала только Шао Кана, Шанг Цунга и с некоторыми допущениями Синдел. Впрочем, после признания Синдел этот список стал еще короче: на три имени.
Разумеется, Китана была наслышана о смертоносном даре питомца Лин Куэй, опасной силе, которая отнимала жизнь у других, но сохранила ее для него самого. Шанг Цунг, который никогда не страдал непозволительной сентиментальностью и потому не щадил противников, счел Саб-Зиро слишком ценным приобретением. Как Ледяного воина убедили перейти на сторону Шао-Кана, никому не было известно, но зато все знали о том, что клан заклеймил его как предателя — и жестоко поплатился за это. Саб-Зиро же, считаясь номинальным Грандмастером Лин Куэй, так и остался при Шао Кане и занимался тем же, что остальные ниндзя: тайными убийствами.
Китана не могла не бояться, хоть считала страх чем-то столь же постыдным, сколь и предательство. Она твердила себе, что дело в естественном для каждого живущего ужасе перед грозящей смертью. Ведь Шао Кану ничего не стоило отдать Саб-Зиро какое-нибудь распоряжение, которое могло в один прекрасный день стоить ей жизни. А заставить ее проводить дни под неотступным взглядом своего возможного убийцы — это было наказание вполне в духе Внешнего мира. Но все же Китана не могла лгать себе, пусть это и прибавляло к ее терзаниям еще и муки оскорбленной гордости. Даже будь она уверена в том, что император еще не успел осудить ее на смерть, а присутствие Саб-Зиро было нужно лишь для того, чтобы охладить ее не в меру разгоревшийся пыл, страх не стал бы менее сильным. Китана не могла избавиться от ощущения смертельного холода, когда смотрела в лицо, полускрытое маской, или пыталась удержать взгляд, всегда направленный куда-то мимо нее, но, тем не менее, такой ощутимо-давящий. Ненависть, возмущение и страх, которые его совершенно не волновали, заставляли ее совершать необдуманные поступки и говорить опасные слова — просто для того, чтобы не сойти с ума в бесконечном молчании. Саб-Зиро вряд ли порадовался очередной перемене в поведении принцессы. Пусть у нее и тряслись поджилки от одной мысли о том, какую боль Саб-Зиро может ей причинить, теперь она не раздумывала, делая выбор между молчаливой покорностью и перспективой проиграть бой, заплатив за поражение жизнью.
— Не надоело тебе стоять у дверей моей спальни? Может, все же присядешь где-нибудь в углу. Вон там, у сундука со снаряжением, тебе самое место.