– Ну я заинтригована…И всё же я восхищаюсь тобой!
– В плане?
– В плане поедания салатов. Ты за несколько минут съел салат! И вправду быстро.
– Кто как работает – тот так и ест! – значительно проговорил Смирнов
– В таком случае ты – стахановец! – засмеялась девушка – А я тоже приступлю к поеданию.
В общем, вечер прошёл отлично. Виктор Смирнов не употребил ни капельки, ведь ему надо было ехать за рулём, а Анна, наоборот, выпила три немалых бокала красного французского вина, отчего была слегка пьяной. Они вышли на уже тёмную улицу, которая освещалась лишь фонарями. Смирнов взглянул на время: 0:30. Самое время отвозить Анну домой, поэтому он завёл машину и поехал в сторону дома девушки.
Однако он всячески отдалял от себя тот момент, когда машина будет стоять у подъезда жёлто-песочной «сталинки», но не выходило – время не остановишь…
– Виктор, так какой вывод ты сделал обо мне? –спросила Аня
– Понимаешь, Аня, он ещё переваривается в моей голове.
– Признай, что у тебя его нет.
– Он есть, и я его тебе скажу позже. Обязательно скажу! А сейчас давай насладимся ночным городом. В этом есть своя красота! – сказал Смирнов. Он имел вывод ещё со вчерашнего дня, но нужен был подходящий момент для того, чтобы высказать его Анне, поэтому молодой человек пытался сменить тему, благо в беседе с похмелившимся человеком это не вызывает сложностей.
А ночной город, с его точки зрения, был и правда тем, чем можно любоваться. Тёмные окна домов, жёлтый свет уличных фонарей, всё это создаёт интересный контраст между светом и темнотой.
Через тридцать минут перед знакомой деревянной дверью подъезда припарковалась черная «Ауди». Смирнов повернул голову, взглянул на Анну и тихо сказал:
– Спасибо тебе за этот ужин, мне было приятно провести с тобой время…
– Тебе спасибо! – улыбнулась Анна
– Честно скажу тебе, Аня. Я сделал вывод, и он уже не предварительный…
– А я думала, ты так и не скажешь. Ну и что за вывод?
– Мне настолько понравился сегодняшний ужин, сегодняшний танец и сегодняшние разговоры, что я убедился – я бы так хотел проводить с тобой каждый день, каждую ночь, каждый вечер и каждое утро. Каждый раз видеть тебя и восхищаться тобой. Слушать тебя…
Анна явно покраснела, хоть в полутёмной машине этого не было видно, но Виктор это чувствовал. Наступила неловкая пауза, и Смирнов стал напрягаться. Каждая секунда паузы была по его нервам сильнее, чем боксёр бьёт грушу. Анна лишь улыбнулась и смотрела ему прямо в глаза. Виктор в тот момент хотел что-то сказать.
– Не надо! – резко перебила его Никольская, приложив руку к его рту, словно закрывая его – Ничего не говори!
– Я…
– Да тихо сиди! – слегка ударила его по губам девушка; она явно нервничала, а затем и вовсе всхлипнула носом. Смирнов мигом нажал на кнопку, включающую свет в машине.
По лицу Анны текли слёзы, медленно размазывая тушь.
– Выключи! – прикрикнула девушка – Прошу! Не хочу, чтобы ты меня видел такой!
– Да что такое? Ты мне нравишься любой! – крикнул Виктор, откинув руку Анны от своих губ – Зачем ты плачешь?
Никольская быстро вышла из машины, захватив сумочку, и на каблуках побежала к двери подъезда. Взявшись за блестящую медную ручку, она обернулась на машину, где сидел Смирнов, постояла секунд десять и махнула рукой к себе, подзывая его с собой.
Виктор, не раздумывая, выпрыгнул из машины и взял букет тюльпанов, лежавший на заднем сидении. Они пошли в квартиру Анны, что была на четвёртом этаже, шли они молча. Смирнов, поднимаясь по лестнице, осматривал подъезд, и он был таким, каким молодой человек себе его представлял: мраморные широкие ступени, красивые перила…
Они вошли в квартиру номер 51. Анна быстро побежала на кухню, едва сняв каблуки. Виктор двинулся за ней. Квартира была двухкомнатная, но казалась она очень просторной.
Сразу видно, что Никольская – эксперт своего дела. Квартира выглядела, как…даже не знаю, как описать. Там всё было идеально. От обоев и до расположения цветочных горшков. Виктор не скрывал своего восхищения, потому что обычная двухкомнатная квартира, благодаря дизайну Анны, стала казаться поистине огромной, и изначально Смирнову показалось, что она выкупила сразу две, а то и три квартиры и сломала стены.
Далее он зашёл на кухню, сел за стол, а Анна из шкафа над раковиной достала две рюмки, а из холодильника бутылку коньяка. Вскоре рюмки были заполнены горячительным. Никольская сделала глоток «для храбрости», и пятиминутное молчание снесло быстрым потоком слов, будто снаряд сносит стену.
– Понимаешь, я давно таких слов не слышала! Очень давно! Года три, может быть. Я плакала как от счастья, так и от стыда.