Так вот, деревянный барак послевоенной постройки на Торфяной улице в середине шестидесятых стал моим кровом. Вообще-то, летом там было хорошо: много зелени, никаких заводов и машин, рядом Серафимовское кладбище. Почти деревня! Немудрено, что в самые короткие сроки мною было все исхожено и изучено. На кладбище, соседствующим с нашим домом, по образцу Пискаревского был заложен мемориал памяти жертв Великой Отечественной. Там был бассейн с водой, куда посетители бросали монеты на память. Однажды утром я стал свидетелем, как кладбищенский служащий деловито возился в бассейне и выгребал мотеты себе в карман. Циничное решение взять улов раньше него созрело сразу. Самое сложное в моих «денежных» набегах было проснуться как можно раньше (в молодости так сладко спится). За лето я собрал около двадцати рублей мелочью, хотя несколько раз сталкивался с сотрудниками хозобслуги. К счастью, молодые ноги избавили от контактов со злыми конкурентами, что явно бы закончились не в мою пользу.
Вместе с заначкой от денег, которыми меня снабжала бабушка, набралось больше четвертного, а это уже приличная сумма по тому времени. Кто-то из знакомых надоумил меня поискать записи на «костях» и даже фирменный винил в центре города у Гостиного Двора. Поскольку денег на магнитофон мне не хватало, я решил начать с пластинок, благо проигрыватель, как я уже докладывал, имелся в квартире моей бабушки и дяди.
В слякотном октябре 1967-го года я оказался в музыкальном салоне, что примыкал к гостинице Европейская со стороны Невского проспекта. В простонародье магазин назывался «двойка», и там любили ошиваться тёмные личности: барыги и спекулянты. С одним из них, бородатым мужиком по имени Витя, я и сошёлся: у него был товар, а у меня вполне оформившееся желание его приобрести! Этот довольно колоритный мужчина в ватнике и сапогах являлся владельцем мотоцикла с коляской, имел коллекцию импортного винила, в основной своей массе, «сорокопяток» (маленьких пластинок на сорок пять оборотов с двумя дорожками). Обладая, по моему мнению, значительными средствами, я рассчитывал купить с десяток или больше музыкальных носителей. Но суровые цены чёрного рынка тех лет и прижимистый характер Вити Волкова, позволил открыть счёт моей нескончаемой коллекции приобретением лишь двух «сорокопяток» и одной «ипишки» (пластинка с четырьмя песнями). Первое моё коммерческое мероприятие и культпоход на улицу Типанова, в двухкомнатную «хрущевку» Виктора, оставил неизгладимое впечатление. Столько зарубежной музыки я не встречал никогда! Комната была заставлена коробками с импортными «сорокопятками», в непривычно пёстрых конвертах, несколькими магнитофонами, самопальными колонками и прочим околомузыкальным хламом. Подобный шок я вновь испытал через пару лет, когда прибыл с коммерческим визитом тоже в «хрущевку», но на улицу Бела Куна, к другому подпольному коллекционеру.
На следующий день в школе я уже хвастался своими богатствами Зубковскому, вызвав у того неподдельный интерес. Я недооценил амбиций и возможностей моего приятеля, очень скоро он даст мне фору на сто очков вперёд. Не помню наименований двух «сорокопяток», но «ипишка» отпечаталась в памяти. Это были четыре песни к фильму The Beatles — «Help!», изданных на французском «Odeon Records». Я точно помню эти треки, но не стану утомлять читателя их названиями, а вот свой неописуемый восторг, когда похрустывающий винил запел голосами Леннона и Маккартни, не забуду никогда! Лиха беда — начало! Вот так все и начиналось! Напомню, на скользкую стезю приобретения западных пластов я ступил в октябре 1967-го года, давненько, не правда ли? Со временем я познакомился со многими питерскими земляками-меломанами, которые начинали свой путь, как и я, но гораздо раньше.
Коллекционирование — заболевание затяжное, прогрессирует постепенно. Инкубационный период вируса под названием «хочу собрать» протекает долго и порой мучительно для финансового здоровья клиента. В те далёкие времена первоначально у меня уже было довольно популярное и безопасное хобби: я собирал сразу марки, значки и монеты. К слову, этим занимались многие мои сверстники, такая была мода. Материальная сторона ложилась, естественно, на родителей, а дальше шли бесконечные обмены в школьном междусобойчике или где-то на стороне.
Все детство, до переезда на Торфяную, я прожил на улице Смолячкова, напротив садика имени Карла Маркса. Сад заложили в конце двадцатых, и он был очень почитаем среди жителей Выборгского района. А как же: летняя эстрада, с обязательным оркестром и концертами, читальный павильон, пруд с лебедями и цветником, а зимой, горки, круговая лыжня, каток. В конце шестидесятых там существовал городской толчок (в смысле, сборище) коллекционеров всех мастей, которые без устали меняли и продавали все, начиная от моделей машинок, марок, монет, открыток (вполне легально) и кончая предметами антиквариата, иконами и боевыми наградами (втихаря).