— Оказывается, актёры и водочки могут себе позволить!
— Мы тоже люди, — виновато произнёс Юрий Александрович, — спасибо, до свидания.
В другой раз заглянул сатирик Альтов — чашка кофе и коньяк. Его тут же окружили наши официантки и стали кокетничать. Известный артист вежливо поддерживал разговор, но чувствовалось, как человеку хочется побыть одному.
Летом 1993-го прошла приватизация заведения. Коллектив стал именоваться ТОО «Фрегат». Большинство стало пайщиками, в том числе и я. Теперь вместо сержантов из 16-го отделения на входе сидели крепкие ребята, а в торговом зале чаще стали мелькать деловые господа с переносными телефонами, которые мобильными назвать язык не поворачивался, хотя это были они — первые образцы переносных аппаратов со снимающейся трубкой. Громоздкий ящичек небрежно выставлялся на обеденный стол и к развлечению зевак иногда подавал голос, а хозяин небрежно что-то бросал в трубку, поправляя золотую цепуру на шее.
В сентябре, когда президент Ельцин стал разгонять съезд народных депутатов, страну встряхнуло в очередной раз. Но, несмотря ни на что, кафе работало в обычном режиме. Мы слушали новости из Москвы, испуганно таращась на радиоприёмник, из которого диктор с упоением вещал, что пуля из автомата способна пролететь до трёх километров. Как подбирают зевак, подстреленных этими самыми пулями-дурами. Когда всё устаканилось, народ кинулся праздновать победу. В первые дни после расстрела Белого Дома в кафе было не пробиться. Наступил звёздный час «Фрегата». Вадик к тому времени уволился и влился в команду торговцев левым коньяком (об этом расскажу в заключительной главе). Моим сменщиком теперь вновь стал Володя Хорев (Вацик). Такой вот круговорот буфетчиков в рамках замкнутого пространства общепита.
Но скоро ушёл и Володя, а я так и тащился по течению, хотя поступали заманчивые, но авантюрные предложения. Ближе к новому 1994-му году тяга людей к развлечениям упала. Завсегдатаи, благодаря инфляции, сильно потеряли в заработках и если навещали нас, то всё реже. Чтобы привлечь публику директор нанял музыкальную группу, а затем вышедшего в тираж эстрадного певца. Артистов отличал откровенно халтурный подход к своим обязанностям и желание всенепременно выпить на халяву. Мне это не нравилось — своих нахлебников хватало.
Нахлебники постоянно индексировали свои потребности в строгом соответствии с ростом инфляции. Порядок цифр передавался мне в приватных беседах. С одной стороны, надо было "отстегнуть капусты" директору и ряду лиц, с другой, — выдержать наезды зама, умело вскрывающей негативные стороны моей деятельности. К подобной практике я не привык: раз берёшь, то и не лезь в мой огород! Вот и получалось, что я, как пайщик довольствовался нищенской зарплатой и не получал никаких дивидендов, будучи совладельцем предприятия. А в качестве компенсации милостиво разрешалось (в пределах разумного) использовать приёмы из тайного арсенала бармена с левым коньяком. А почему нельзя работать честно и получать достойную зарплату? Такие вопросы всё чаще не давали мне покоя. Я пару раз осторожно намекнул директору на некоторую несправедливость. И этим предрешил свою дальнейшую деятельность во «Фрегате».
Незадолго до нового года я умудрился не поделить дорогу с трамваем. На скользком диабазе[1] автомобиль кинуло на поворачивающий трамвай. Трамваю-то ничего, он большой, а вот моя «пятёрка» пострадала. Мы встали на перекрёстке, тут же образовалась пробка. Из кабины вылез немолодой облезлый вагоновожатый, привычно окинул взглядом ДТП и буднично произнёс:
— Пузырь мне и «штука» за ремонт.
— Мужик, ты чего, с дуба рухнул?! Да на твоём монстре пара царапин, а мне крыло менять и бампер рихтовать!
— Тогда вызываю ментов, будешь ещё за нарушение графика платить.
Каюсь, во мне сидело грамм сто крепкого алкоголя, и встреча с гаишниками совсем не входила в мои планы. Пришлось припугнуть жадного мужичка, иначе грозило лишение прав. На мне был длинный кожаный плащ и высокая пыжиковая шапка, то есть вид далеко не гопницкий, а непонятно какой.
— А если я тебе сейчас ногу прострелю? — Я полез за отворот пальто. — Не понял, козёл драный?
Ага, стало доходить. Для пущего эффекта я уверенно вытащил газовый револьвер. Трамвайщик шустро запрыгнул в вагон.
— Ладно, ладно. Подай назад.
Мы разъехались: он по маршруту, а я к знакомым кузовщикам на Косую линию. Стресс надо было срочно снимать. Ноги сами понесли во «Фрегат», где, на мою голову, ждало ещё одно нехорошее событие.
1
Диабаз (от греческого diabasis, буквально- переход * а. diabase; н. Diabas; ф. diabase; и. diabasa) — палеотипный аналог основных магматических горных пород (базальта и долерита). Диабазы применяют при строительстве автомобильных и железных дорог, в качестве заполнителя бетона и как присыпку для кровельных материалов.