– «Ёдзия», «Ёдзия»! – хором завопили обе. – Она есть тут в одном магазинчике неподалеку.
Девицы как раз направлялись туда, и Коскэ увязался за ними.
Самая дешевая матирующая бумага стоила больше трехсот иен, Коскэ даже начал колебаться, прикидывая, сколько денег у него после этого останется.
…Но ведь Сатору пришлось уехать в середине поездки! Какая жалость! Сатору – самый близкий его друг. Он, наверное, переживает, что не успел купить бумагу для мамы, и из-за этого страдает даже сильнее, чем из-за преждевременного отъезда. Только он, Коскэ, способен это понять.
И Коскэ купил упаковку этой самой бумаги, с нарисованной на обертке куклой кокэси[14], хотя совершенно не понимал, что тут такого ценного. Пакетик был такой крохотный и тонюсенький, что Коскэ даже усомнился, что мама Сатору действительно будет рада подарку. Но ведь Сатору собирался его купить…
– Савада-кун! Это тебя твоя мама попросила?
– Нет, это попросила мама Сатору, он как раз искал такую… но не успел купить, уехал.
– Ты молодец, Савада-кун! – восхитились девчонки, и у Коскэ стало радостно на душе. – Маме Мияваки-кун она точно понравится! Очень известная марка!
– В самом деле известная? – удивился Коскэ и с облегчением вздохнул. Теперь он больше не сомневался, что мама Сатору обрадуется подарку, несмотря на то что пакетик такой тонкий.
«Надо было купить такую и для моей мамы», – подумал он. Однако он уже купил ей подарок, еще вчера. Покупка двух подарков будет расценена как расточительство. И если он привезет маме два подарка…
Коскэ живо представил себе лицо отца и отказался от этой идеи.
На третий день путешествие подошло к концу и все вернулись домой.
– Вот и я! – приветствовал родителей Коскэ, войдя в дом. Он достал подарки и уже собирался рассказать о поездке, но отец грубо оборвал его:
– Хватит тараторить!
Коскэ даже опешил – какая несправедливость! Ведь он всего-навсего хотел подарить подарки, а его обругали. Никого из его класса так не встречают дома! При этой мысли к глазам подступили слезы.
Но тут мама повернулась к нему с каким-то странным выражением на лице:
– Скорее переодевайся, мы идем к Сатору-кун.
– Сатору уехал раньше времени, что-то случилось?
Мама потупилась, подбирая слова, но отец обошелся без церемоний.
– У Сатору-кун ушли родители! – Голос у него был как будто рассерженный.
«Ушли родители». Эти слова не складывались в понятную картину, в голове у Коскэ был полный туман.
– Умерли! – рявкнул отец.
Тут до Коскэ дошло, и слезы хлынули ручьем. Казалось, им не будет конца.
(Сатору… Сатору, Сатору! Что же это такое? Накануне поездки в Киото они играли у него в доме. С Хати. И мама Сатору сказала, провожая его: «Завтра у вас экскурсия, рано вставать, тебе надо поскорее вернуться домой. С Хати вы всегда успеете поиграть!» Как же было больно Сатору, когда он один возвращался домой, зная, что мамы с папой больше нет…)
– Они погибли в автомобильной катастрофе. Ехали на машине и резко повернули, чтобы не сбить мотоциклиста, который выскочил буквально у них перед носом. Мотоциклист остался жив, а вот они… Сегодня прощание, нам нужно пойти.
Мама принесла чистый костюм, и Коскэ переоделся, после чего они втроем вышли на улицу. Но когда дошли до подножия холма, Коскэ вспомнил, что забыл взять одну вещь.
– Что, нельзя потом?!
Отец был в ярости, но Коскэ твердо стоял на своем. Пусть идут без него, он догонит. Ему все же удалось выпросить у отца ключи. И он помчался обратно, на бегу услышав, как отец в сердцах пробормотал:
– Что за балбес, вечно у него какие-то фантазии.
Прощание проходило не в доме Сатору, а в районном зале для собраний.
Две женщины, одетые в черное, суетливо сновали между пришедшими. Два гроба стояли на алтаре, рядом сидел одетый в черное Сатору.
– Сатору! – окликнул его Коскэ.
Сатору кивнул в ответ с отсутствующим видом. Казалось, что мысли его витают где-то очень далеко.
– Вот! – Коскэ достал из кармана пакетик с матирующей бумагой. Это за ним он бегал домой, из-за него получил обидное замечание от отца. – Тут бумага, которую хотела твоя мама. Марка называется «Ёдзия».
И тогда Сатору вдруг заплакал навзрыд. Только потом, повзрослев, Коскэ узнал слово «стенания» и понял, что оно означает.
К ним подошла женщина в черном. Очень молодая. Моложе, чем мама Сатору. Она что-то сказала Сатору, погладила его по спине. По ее жестам было понятно, что она близкий Сатору человек.
– Ты друг Сатору? – спросила она у Коскэ.
Коскэ выпрямился во весь рост и кивнул.
14