Следователем А. Ольдеевым было представлено на экспертизу предполагаемое орудие травмы – фиксатор ковша экскаватора – металлическая пластина длиной 47 см и весом 3 кг 700 гр. Ширина – 5,7 см, толщина – от 1,8 см до 2 см. Ребра фиксатора прямоугольные, образованы сходящимися под прямым углом плоскими гранями. Поверхность металла была сильно заржавлена и испачкана землей, но на отдельных участках сохранились буроватые следы, напоминающие засохшую кровь. Они и оказались именно кровью, причем одногруппной с кровью погибшей, о чем однозначно высказались наши эксперты-биологи. Полуграмотный тракторист Городничий, как вы помните, называл эту часть своей машины по-дилетантски – железкой. «Железяку» Ольдеев обнаружил при обыске на территории гаража мехлесхоза среди кучи разного хлама.
Нами (медиками-криминалистами) было установлено, что первый удар в голову потерпевшей мог быть нанесен широкой гранью фиксатора, а второй – одним из его ребер.
Неуклюжие попытки Городничего выгородить себя разбивались о стену из доказательств, добытых экспертным путем; его жалкая версия трещала по швам.
Антон Санджиевич Ольдеев продолжал кропотливое расследование уголовного дела.
На одном из повторных допросов А. Городничий объяснил (если это можно назвать внятным объяснением), почему он убил Олю:
«…Она тряслась в конвульсиях. Ударил по голове, чтобы как-то помочь…». Не в больницу, а железякой по голове, чтобы не мучилась (страшная логика человеческого мутанта)!
Со слов жены подозреваемого, ее «благоверный» отличался сексуальной невоздержанностью, будучи пьяным, становился озлобленным, бил посуду, избивал ее.
Однажды, после просмотра порнографического фильма сказал жене: «Мне такие фильмы лучше не смотреть, все хочется повторить в натуре».
Уголовное прошлое тракториста-педофила также не было безупречным. Так, в мае 1976 года, Александр Городничий, 16-летний учащийся ГПТУ-23, взломал замок в кафе «Дружба», желая попользоваться имевшимися там товарами, но был задержан на месте сотрудниками милиции. Уголовное дело в отношении этого эпизода было прекращено в связи с недостижением им совершеннолетнего возраста, несмотря на отрицательную характеристику из училища.
В 1978 году предпринял попытку изнасилования несовершеннолетней, воспользовавшись тем обстоятельством, что отец девочки в это время лежал в больнице, а мать находилась на работе. Повалив девчушку на пол, он пальцем руки дефлорировал ее (нарушил анатомическую целостность девственной плевы). Ну что за сладострастник, этот Городничий!? Все он норовит предварительно проверить и поковырять пальчиком, прежде чем приступить к основному процессу. Но его жертва вырвалась и убежала.
За это преступление Александр Городничий был осужден Верховным судом КАССР на 5 лет лишения свободы, и отбыл срок «от звонка до звонка» в ИТК Костромской области, выйдя на свободу в августе 1982 года. Характеристики из колонии, подшитые в уголовном деле, были нелицеприятные: «…много нарушений режима содержания…, …к наказаниям относится безразлично…». В рабочей тетради оперативного сотрудника колонии постоянно мелькала фраза: «…склонен к пассивному мужеложству…».
В 1984 году, проживая в п. Арзгир Ставропольского края, А. Городничий путем взлома совершил кражу золотых вещей из квартиры гражданки Гофман, за что получил 3 года 6 месяцев, с отбыванием срока в ИТК строго режима. Характеристики из этого учреждения не отличались от предыдущих, включая отметки о его нетрадиционной сексуальной ориентации.
Заключением судебно-наркологической экспертизы от 25 апреля 1990 года Городничий А. Е. был признан страдающим хроническим алкоголизмом 2 стадии, нуждающимся в принудительном лечении. Это обстоятельство почему-то вызвало сильное неадекватное возмущение подследственного и его явное несогласия с такими выводами.
Комиссия психологов констатировала отсутствие у испытуемого стремления представить себя (даже интуитивно) в возможно более выгодном свете, продемонстрировав строгое соблюдение социальных норм. Психологи отметили тенденцию подчеркнуть тяжесть собственных жизненных трудностей, вызвать сочувствие и соболезнование, а также низкий интеллектуальный уровень, неспособность контролировать эмоции и импульсивные влечения.
«…Психических отклонений, которые могли бы повлиять на совершенное им преступление, не имеется…»
Амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, проведенная в Приютненском РПНД, признала А. Городничего вменяемым.
Антон Ольдеев с удовлетворением вострил перо для составления обвинительного заключения. Но поскольку категория данного дела попадала под юрисдикцию Верховного суда КАССР, а по сложившейся традиции, направлять его в суд должна была прокуратура республики, то для окончательной «доводки» оно было передано в производство следователю прокуратуры КАССР по особо важным делам юристу I класса Анатолию Чокиновичу Мантыеву.
И хотя все основные следственные действия были уже выполнены, «важняк» Мантыев передопросил всех лиц, проходящих по делу, и провел в г. Астрахани стационарную судебно-психиатрическую экспертизу, основной вывод которой звучал однозначно: «…Вменяем, может предстать перед следствием и судом…»
18 октября 1990 года Анатолий Чокинович Мантыев предъявил Александру Городничему обвинительное заключение по ст., ст. 102 п. «е», 117 ч. 4 УК РСФСР – Изнасилование малолетней лицом, ранее совершившим изнасилование. Умышленное убийство, сопряженное с изнасилованием и совершенное в целях сокрытия этого преступления.
О преступных типах, подобных Александру Городничему, в криминологической, судебно-психиатрической, психологической литературе написаны тома. И чем дальше, тем больше. И хотя это явление древнее, как сам человек, в последние десятилетия случаи преступлений такого рода участились настолько, что различные специалисты и общество забили тревогу, вполне обоснованную; у всех свежи в памяти деяния маньяка Андрея Чикатило.
Прежде всего, следует отметить, что педофилы (лица, испытывающие сексуальное влечение к детям независимо от их пола), хотя и являются нравственными уродами и аномальными личностями, но они не психически больные люди в клиническом понимании этого термина, невменяемые в момент совершения преступления. Они прекрасно отдают отчет в том, что совершают и могут контролировать свои поступки и преступные деяния.
Многие из этих людей перенесли перинатальную (внутриутробную) патологию, например, родовую травму или гипоксию (кислородное голодание) головного мозга вследствие обвития шеи пуповиной. Подобные состояния вызывают у них самые различные органические поражения центральной нервной системы, которые проявляются в виде гормональных нарушений, снижения потенции, развития различных психопатий.
Психопатии в свою очередь – это тоже не психические заболевания, а аномалии и извращения характера.
Психологи, исследующие вопросы формирования педофилии, предают большое значение межсемейным отношениям, в которые вовлечен ребенок, будущий потенциальный педофил. Большой шанс получить подобные порочно-преступные наклонности имеют дети, в семьях которых наблюдается повышенная опека (гиперопека) матери, а авторитет отца крайне низок или сведен к нулю. То есть мужское начало такого ребенка мощно подавляется с раннего детства.
Классические последователи Зигмунда Фрейда считают, что формирование личности (в том числе и с деструктивными деформациями) завершается к пяти-шести годам, а в дальнейшем какие-либо существенные изменения либо невозможны, либо достигаются ценой непомерных усилий и целенаправленной терапии.
Оппоненты такого подхода (например, Эрих Фромм) называют его механистическим, упускающим из виду то, что личность – «это вечно развивающаяся система», и рассматривают процесс формирования личности как скользящую шкалу. «…Человек приносит в мир некий набор параметров, достаточных для его развития, но внутри этой системы координат характер может развиваться в самых разных направлениях. Каждый шаг жизни сокращает число будущих возможностей развития…»; «…Учитывая величайшую впечатлительность раннего детства, надо понимать, что затмить ее можно только ценою огромной интенсивности и драматизма более поздних переживаний. А иллюзия закостенелости личности и ее неспособности к переменам объясняется, прежде всего, тем, что жизнь большинства людей так жестко зарегламентирована, в ней так мало спонтанности и так редко случается нечто по-настоящему новое, что практически все происходящие события лишь подтверждают уже готовые установки…» (Эрих Фромм, «Анатомия человеческой деструктивности»).