Примером такой тенденции можно считать восторженную оценку «мыслящей части» читающей советской публики романа Владимира Набокова «Лолита», изданного в самом начале перестройки. Муторные описания любовных отношений 37-летнего оболтуса Гумберта Гумберта и 12-летней нимфетки (термин, изобретенный Набоковым) надлежало воспринимать как откровения классика, недоступные для понимания средних, косных, ограниченных умов. Любой, кто высказывал противоположное мнение, рисковал попасть в лучшем случае в ряды тех, кому не суждено наслаждаться изящной словесностью, в худшем — в ретрограды — противника прогресса.
Ренессанс нимфофилии в виде «Лолиты» был знаковым. С него началось тотальное разрушение моральных устоев советского общества, размывание границ между понятиями «нормально» и «ненормально».
Между тем, цифры, приведенные в годовом отчете Республиканского Центра судебно-медицинских экспертиз МЗ РФ за 2004 год, говорят сами за себя.
В том году по Российской Федерации было проведено 4 932экспертизы и исследования по факту изнасилования несовершеннолетних девушек; сколько из них не достигло 12-летнего возраста, неизвестно. Наша статистика такими цифрами не располагает. По поводу установления факта изнасилования несовершеннолетних мальчиков проведено 1 033экспертиз и исследований. Заметим, что это только верхушка айсберга. Латентная преступность, а педофилия не составляет исключение, всегда выше официальной статистики.
Приговором Верховного суда КАССР под председательством Александра Егоровича Белогорцева Городничий был приговорен к исключительной мере наказания — смертной казни через расстрел. Впрочем, он этого вполне заслужил.
Это с начала «горбостройки» был дан ход тягомотным дискуссиям, в которых доминировало мнение «гуманистов-правозащитников», косноязычно и нудно (Сергей Ковалев, Анатолий Приставкин), и пылко (покойная Галина Старовойтова и восходящая «звезда» правых Ирина Хакамада) доказывающих, что человеческая жизнь бесценна (можно подумать, что убитые относятся к категории людей с более низкой ценой); что государство не имеет морального права на лишение жизни даже закоренелых преступников, то есть на месть, что смертная казнь — пережиток прошлого.
Одним из аргументов был такой, что процент судебных ошибок достаточно высок и под расстрел подчас попадают невиновные люди, совершенно не причастные к инкриминируемым им преступлениям.
Что касается «пережитка прошлого», то «цитадель демократии» — Соединенные Штаты Америки благополучно уживаются с этим рудиментом и, кажется, не собираются от него избавляться. Более того, в некоторых штатах смертная казнь за особо тяжкие преступления предусмотрена даже для несовершеннолетних, несмотря на то, что судебные ошибки случаются и там, о чем мы знаем из прессы.
В свое время один из известных неглупых англичан на вопрос: «Вы за отмену смертной казни?», — разумно ответил: «Безусловно, но пусть ее сначала отменят господа убийцы».
В современной России, в вопросе об отмене смертной казни все поставлено с ног на голову. Речь вообще не должна идти о какой-то форме возмездия. Это — санитарная очистка общества (курсив мой — автор) от тех, кто уже ни при каких обстоятельствах не станет человеком. Если общество хочет быть здоровым, оно вынуждено пойти на эту суровую и крайнюю меру защиты. А, простите, почему, то же самое общество, то есть мы — налогоплательщики, обязано всю оставшуюся жизнь содержать серийного убийцу и маньяка вроде Чикатило. Ведь бешеных собак отстреливают, а не помещают в специально оборудованные виварии.