Командир «Сайерет Маткаль» подполковник Эхуд Барак в это время возвращался домой. Не успел он переступить порог, как раздался телефонный звонок. На другом конце провода звучал голос начальника оперативного отдела Генерального штаба Армии обороны Израиля Эммануэля Шакеда. Он вкратце рассказал Бараку о том, что в небе, где-то над Югославией, захвачен пассажирский самолет бельгийской авиакомпании Sabena. Шакед добавил, что к этому часу о самолете, пассажирах и террористах известно крайне мало: «…На борту есть израильские заложники, угнанный самолет будет посажен в Лоде, террористы требуют освобождения сотен палестинских заключенных…» Полковник Шакед приказал Бараку собрать подразделение и, выдвинувшись к аэропорту, поступить в распоряжение оперативного штаба.
Эхуд Барак связался с Шаем Агмоном, дежурным офицером «Сайерет Маткаль», который также одним из первых получил сведения о захвате самолета. Он распорядился собрать по тревоге личный состав подразделения, находившийся в расположении базы, а также обзвонить всех бойцов, которые жили в центре страны и могли в кратчайший срок самостоятельно прибыть в аэропорт Лод. База «Сайерет Маткаль» располагалась в каких-то восьми километрах от аэропорта Лод, и подразделение могло прибыть на место раньше, чем соберется весь оперативный штаб.
Захваченный самолет приземлился в 19:05 на главную взлетно-посадочную полосу. Диспетчеры сразу переправили его в конец самой удаленной 16-й линии, расположенной в трех километрах от пассажирского терминала. Так получилось, что самолет с террористами и заложниками прибыл в Израиль раньше, чем оперативный штаб собрался в полном составе. Это создавало некоторую нервозность, поскольку никто не знал, как быстро террористы готовы перейти от угроз к действию. Реагировать необходимо было сразу, исходя из динамики развития событий, а ключевая фигура кабинета безопасности — министр обороны Моше Даян, еще находился в вертолете по дороге из Шарм-эль-Шейха. Абу Снейна тем временем зачитал длинный список из 315 имен палестинских террористов, освобождения которых требовал «Черный сентябрь» в обмен на жизни заложников. Рехавам Зеэви, начальник Центрального военного округа, прибыл одним из первых в аэропорт и возглавил оперативный штаб. Он вышел на связь с угонщиками и сообщил им, что министр обороны и премьер-министр Израиля уже находятся по пути в аэропорт и попросил немного времени, чтобы организовать переговоры с «государственными деятелями, принимающими решение».
Примерно к 19:30 в аэропорту был собран весь «кабинет безопасности» во главе с министром обороны Моше Даяном. В него вошли: министр транспорта Шимон Перес, начальник Генерального штаба Давид Эльазар, начальник Центрального военного округа Рехавам (Ганди) Зеэви, начальник управления военной разведки АМАН Аарон Ярив и другие высокопоставленные военные чины, включая генерала Ариэля Шарона. Чуть позже в оперативный штаб прибыл советник премьер-министра по борьбе с терроризмом полковник Авраам Арнан [29].
Моше Даян с самого начала не собирался выполнять ни одно из требований террористов. На первом этапе необходимо было лишить самолет возможности подняться в воздух и выиграть время для организации спецоперации. Он распорядился вызвать «Сайерет Маткаль» и начальника следственного отдела ШАБАК Виктора Коэна. Перед ним была поставлена задача вести бесконечные переговоры и затягивать время, изматывая угонщиков морально и физически, не давая им расслабиться и сомкнуть глаза.
В Генеральном штабе был объявлен код «Изотоп». Он был веден в 1968 году после того, как пассажирский самолет израильской авиакомпании EL AL был захвачен боевиками НФОП и угнан в Алжир. Однако этот «код» не предусматривал каких-либо конкретных инструкций наземных действий. Поскольку никто до этого момента не предполагал, что палестинские террористы рискнут посадить самолет на израильской территории, эта ситуация застала врасплох как политическое руководство страны, так и «Сайерет Маткаль». Раньше никому в мире в голову не приходило штурмовать пассажирский самолет с заложниками, и никто в Израиле не знал, с какой стороны подступиться к решению этой проблемы. Было ясно лишь одно: ни при каких обстоятельствах нельзя идти на уступки угонщикам!
29