— Глупый, — Айрин высвободила руку.
— Ага. Ты уже говорила, но я соскучился. Если бы только знала, насколько. И буду скучать.
— Не успеешь, вернусь быстрее, — не согласилась Айрин.
— Где мне искать, что делать? Хотя бы намекни. И… почему? — он снова взял ее за руку, торопливо заглянул в глаза. Зеленые, изменчивые, как море.
Айрин нахмурилась, тонкая морщинка легла на переносице.
— У тебя снова проблемы?
— Обычное дело, я привык, не волнуйся. Разберусь, впрочем, как и всегда, — Роберт усмехнулся. — А не получится, встретимся. Ты же встретишь меня там, правда?
— Не говори так, — Айрин поцеловала его нежно, едва коснувшись губами. — Даже не представляешь, что можно сделать, дабы сохранить то, что тебе дорого, или кого.
— Вот ты и сказала, — проговорил Роберт, выпуская ее руку.
3
В комнате стоял полумрак. Ночь, мать его не дождалась. Хорошо, поговорить все равно придется, но как же тяжело смотреть ей в глаза. Грудь давило, воздух вырывался из легких с прерывистым свистом. Роберт почувствовал, как система впрыснула препарат — замутило, мысли начали путаться, и снова захотелось спать. А голова нужна ясная, есть над чем поразмыслить.
— Роберт? Не спишь? — раздался шепот.
«Не ушла, да разве могла она уйти», — с грустью подумал Роберт.
— Не сплю.
Мать включила свет, придвинула к кровати просторное кресло, вполне достаточное, чтобы свернуться клубком. Наверное, дремала в нем, прислушиваясь к дыханию сына.
— Прости, снова вляпался, — сказал Роберт.
Мать еле заметно поморщилась, в семье не одобряли разговорных выражений.
— У тебя удивительная способность попадать в неприятности. Но мы вытащим тебя и на этот раз, вот увидишь.
— Мам, расскажи про отца, — попросил Роберт.
Анна вздрогнула, в глазах мелькнула тревога.
«Считала данные системы», — догадался Роберт. Мать разбиралась в медицине, пояснения Альберта ей не нужны.
— Что хочешь узнать?
— Всего понемногу. Какой он был, как вы жили?
Мать улыбнулась, нежно, но не грустно. Время прошло, она отпустила. Остались воспоминания и непослушный сын, с которым всегда непросто.
— Я - источник твоей головной боли, — пробормотал Роберт.
Анна не ответила, все еще обдумывая вопрос. Наконец заговорила:
— Винсент был вспыльчивым и таким же, как ты, упрямым. Решения принимал молниеносно и никогда не менял, за что его не любили. Со стороны это выглядело спонтанным и не всегда понятным, его считали самодуром, но на самом деле Винс мгновенно просчитывал все ходы и возможности, был гениальным стратегом.
— Вы делили сознание?
— Да, хотя получалось не всегда гладко. Он не давил, не подавлял, это все ерунда, что говорят. Я намного младше, всегда ощущала неравенство. Но, — Анна снова улыбнулась, — мне так его не хватает.
— Отец применял необычные методы воспитания, — заметил Роберт. — Я его обожал, хорошо помню. Но эксперименты, инициация, одна, вторая. Вы что-то затерли. Не спорь, я знаю. Могу вспомнить, но не вижу смысла. Зачем это все?
— Инициацию Винсент провел без меня, я бы не согласилась, — сказала Анна. — Хотя он оказался прав, тебе это помогло.
— Отец погиб от руки какого-то психа, нелепый несчастный случай. Айрин разбилась о скалы…
— Проводишь параллели, ищешь закономерности? Не думаю, что они есть, — возразила мать. — Я же смотрела записи.
Роберт поморщился, подавив стон.
— Больно? Сейчас дозу поменяю, — Анна завозилась с системой.
— Не хотел, чтобы ты видела мои сканы, — прошептал Роберт.
— Аварии, а не записи того, что с тобой случилось, обещала же, что не буду смотреть. Айрин не справилась с управлением, ничего более.
— Я сам учил ее водить, — сипло выдохнул Роберт. — Ладно, не будем об этом. Скажи, отца боялись?
Мать задумалась:
— Пожалуй. Винс отличался жесткостью по отношению к подчиненным, порой излишней, не терпел возражений, но был совершенно другим в семье. Баловал тебя, сильно. У него даже голос менялся.
Роберт вспомнил о другом. Ему шесть, поздно, он уже спал, разбудили голоса. Внизу в гостиной кто-то разговаривал: мужчина и женщина. Роберт вскочил с кровати, вылетел в коридор и кубарем скатился по лестнице. Два кресла возле камина, живой огонь, бутылка вина на низком столике. Мать, улыбающаяся и раскрасневшаяся, Грегори, сжимающий ее ладонь. Они замерли, мать неловко выдернула руку. Роберт развернулся и бегом помчался в свою комнату. Сердце колотилось. На какое-то мгновение ему показалось, что отец вернулся.