Айрин натянуто улыбнулась. Роберт слишком хорошо знал жену, чтобы заметить неестественность в мимике.
— Проходи. Что случилось? — Электра пригласила ее в дом.
— Ничего особенного, — отмахнулась Айрин, — была тут неподалеку, решила заехать.
— Так рано?
Айрин не ответила, быстро прошла в дом, уселась в кресло, закинула ногу на ногу, нервно качнув изящной ступней в плетеной сандалии. Роберт остановил запись. Сдвинутые брови, напряженная поза и незнакомое выражение лица. Что-то пополам с решимостью и отчаянием? Электра не преувеличивала, когда говорила, что Айрин выглядела не так как обычно.
— Что случилось? — Электра повторила вопрос.
— Ничего.
— Ничего? Ты неожиданно приезжаешь рано утром и… ничего?
— Встречалась кое с кем и захотелось тебя навестить, — Айрин поправила упавшую на глаза прядь.
— Дома все нормально?
В голосе Электры слышалось сомнение, она не верила ни в раннюю встречу, ни в семейное благополучие.
А вот это странно. Роберт никогда не ссорился с женой, с чего бы Электре сомневаться в их отношениях?
Айрин фыркнула, будто подруга сказала нелепость и добавила:
— Дома как всегда. Немного волнуюсь.
— Ты выглядишь взвинченной. Что происходит?
— Да так, пустяки, — Айрин отмахнулась. — Сделаешь мне одолжение?
Электра закивала.
— Вот держи, — Айрин протянула цилиндр. — Положи где-нибудь у себя.
— Что это? — Пальцы Электры перехватили округлый предмет.
— Да так, вещица одна. Не хочу держать дома, — Айрин говорила спокойно, но как-то отстраненно, словно подавляла эмоции.
— Почему? Это подарок? Не хочешь, чтобы Роберт знал?
— Ага, подарок. Ему.
Роберт резко прервал запись. Электра о подарке не упоминала. Айрин знала, кому предназначался цилиндр и не принесла его домой. Почему? Боялась, что сработает раньше времени? Но активация произошла от крови, условие, которое еще нужно создать. Не собиралась использовать вообще? И почему оставила у Электры?
В файлах Содружества ничего не говорилось о крови, личинка вживлялась простой инъекцией. Тогда какой смысл настраивать цилиндр на кровь? Гарантия, что не откроет кто-то другой?
Содружество не имело подобных технологий. Кто и где мог обладать необходимыми знаниями и оборудованием? Кроме того, паразит пролежал в капсуле восемь лет. Состояние стазиса, вызванное все тем же нейтрализатором или что-то еще? Содружество консультировалось с отцом, но по какому поводу? Роберт понял, что в связи с паразитом, но Грегори не подтвердил и не упомянул деталей. Роберта замутило, голова кружилась, и его качало вместе с меняющей очертания комнатой. Если не избавиться от паразита немедленно, Грега он не дождется. Роберт позвал мысленно, надеясь, что его услышат.
Первым появился доктор, хранитель пришел через несколько минут. Убедившись, что его внимательно слушают, Роберт спросил.
— Что происходит с паразитом в случае гибели хозяина?
— Как вы понимаете, у нас не было возможности протестировать, — нахмурился доктор Альберт. — Могу предположить, что выживает.
— То есть выводится после смерти владельца.
— Роберт вы к чему-то ведете, но я не совсем улавливаю к чему. Поясните, — попросил Кристоф.
— Идея простая: убить, реанимировать, в промежутке избавиться от паразита.
— Нет, нет, нет и еще раз нет, — замахал руками доктор. Но на его быстрое согласие Роберт и не рассчитывал, а вот выражение лица хранителя сказало о многом: заинтересовался, просчитывает варианты.
— Состояние ваше и до паразита было не идеальным, — заметил Кристоф.
— Мы не знаем, что произойдет. А если выброс токсинов, который не сможем устранить? — Альберт покачал головой. — Роберт, ну почему вам в голову всегда приходят самоубийственные идеи?
— Грегори приедет не раньше, чем через двадцать дней, а то и позже. За это время меня прикончит либо паразит, либо, уж не обижайтесь, ваше лекарство. Я не дождусь.
Роберт говорил зло, позволив им хорошенько прочувствовать эмоции и интонации. Пока есть хоть какая-то надежда на решение проблемы медикаментами, Альберт не станет рисковать. Но без доктора не обойтись.
— Смысл есть, и шансы тоже, — изрек наконец Кристоф. — В своей части я не сомневаюсь, удержу, не дам уйти за грань. Слово за вами Альберт.
— Ничего не буду предпринимать без согласия королевы, — заявил Альберт и отвел глаза.
— Я все еще в здравом уме, чтобы принимать решения самостоятельно, — отрезал Роберт.
Доктор не только назвал его недееспособным, но и пренебрег статусом. Скрыть подобную затею от матери невозможно, Роберт и не собирался, но предоставить ей решать, еще и как официальному лицу, это чересчур. Альберт сознательно перешел черту. В другой ситуации Роберт расценил бы слова доктора как оскорбление.