— Ты любишь музыку, Дженни? — тихо спросил Роберт.
Дженни подошла поближе и облокотилась на рояль. Ей почему-то показалось естественным сделать это именно так. А Роберт коснулся клавиш и заиграл. Только тут Дженни заметила, какие у него красивые руки музыканта, с длинными гибкими пальцами. Они так и замелькали по клавишам, выводя мелодию, нервную и отрывистую. Он остановился, немного подумал и начал вновь. Сначала левая рука преследовала правую, в безумной погоне доходя до самых высоких нот. А затем правая рука брала верх, наступала в ответ и догоняла левую. И все это в очень быстром темпе. Руки Роберта, буквально, метались по клавиатуре. Музыка... такая завораживающая, импульсивная и неожиданно красивая... [28]
Вокруг все преобразилось. Дженни осмотрелась. Помещение больше не казалось старым, а мебель потертой.
На Роберте был черный костюм и белая рубашка. Дженни оглядела себя и изумилась. Она тоже изменилась. На ней — длинное, темно-зеленое обтягивающее платье без рукавов, с глубоким вырезом. Волосы, уложены в сложную высокую прическу. В руке она держала бокал с вином. Вокруг стояли люди, мужчины и женщины в похожих одеждах и слушали. Музыка длилась, наверное, не больше полминуты и закончилась драматическими шестью аккордами в басовом ключе. Пальцы Роберта замерли в самом конце клавиатуры. С последним звуком люди и интерьер исчезли...
Помещение вновь преобразилось. Теперь это была просторная светлая комната, практически без мебели. Роберт по-прежнему сидел за роялем, только это был уже совсем другой рояль и он совершенно не походил на инструмент, который только что видела Дженни. Только по черно-белым клавишам Дженни поняла, что это все еще рояль. Он был черным, закругленным с простыми широкими линиями. Через прозрачную верхнюю крышку инструмента Дженни могла видеть струны и молоточки внутри. Левая стена комнаты была стеклянной и выходила на террасу, которая тоже показалась Дженни знакомой. На Роберте была просторная светлая одежда, но платье все еще оставалось на Дженни.
— Тебе идет это платье, улыбнувшись, сказал Роберт.
— Роберт, что это за музыка, это было так красиво.
— Скрябин. Гениальный музыкант и мистик, намного опередивший свое время. Это одно из ранних произведений, но уже здесь присутствуют отголоски его будущего стиля.
Роберт снова коснулся клавиш и заиграл. Он касался пальцами клавиш так нежно, как будто гладил живое существо. Музыка была грустная и удивительно прекрасная.
Когда мелодия стихла, Дженни восторженно сказала: — Ты потрясающий пианист, даже представить не могла, что ты так играешь...
— Не думала, что пилот может играть на рояле? — спросил Роберт с легкой улыбкой. — Я получил весьма разностороннее образование. А музыка... Мне было пятнадцать. У меня случились полгода... В которые я... скажем так, был весьма ограничен в своих передвижениях... Но из-за этого имел избыток свободного времени. Тогда я и начал музицировать, много читал, увлекся историей... — Роберт посмотрел на Дженни и вздохнул, — Я хотел так много рассказать, показать тебе...
Он поднялся, обхватил Дженни за талию и снова щелкнул пальцами. Вокруг них закрутился туман. Когда туман рассеялся, Дженни поняла, что они стоят посреди комнаты, интерьер, которой все время меняется. Вот, только что они находились в этом просторном светлом зале, а сейчас — в старомодной квартире прошлого века, и вот теперь — снова в комнате со свечами. Свечи гаснут, мебель затягивает паутиной, стены разрушаются на глазах. Теперь, они в старинной башне. Холодно, вместо окон — небольшие отверстия, вырубленные в камне. У стены очаг, в нем горит огонь. Еще мгновение, и они на холме. Внизу темнеет густой первобытный лес, в котором не ступала нога человека... И еще видно озеро. В спокойной глади воды отражается неестественно огромная, темно желтая луна. А в небе горят чужие звезды...
— Как ты это делаешь? — спросила Дженни. — Мы, что путешествуем, во времени?
Он покачал головой. — Что такое время, Дженни? Оно относительно... Нет больше времени... Прошлое, настоящее, будущее — всего лишь иллюзия... Здесь только ты и я и ничего более... — ответил Роберт и как-то странно посмотрел на Дженни.