— Так лучше, поверь. Считай, что это модель, проекция — шепнул дед и вдруг добавил. — Смотри, борт поцарапан.
Бок флаера пересекала свежая царапина, покрытие вздулось, Айрин зацепила скалу. Роберт отмотал назад и замедлил. Вот оно, флаер дернулся, несколько мелким камней сорвалось в море.
— Она потеряла контроль над машиной, — заметил дед.
— Если бы не скалы, — глухо отозвался Роберт.
Следующий поворот, флаер запаздывал, его сносило к скале, крыло чиркнуло по уступу, сбивая куски породы.
— Если предположить, что приборы работали с погрешностью и учесть сложность трассы…
Роберт повернул голову, заметил себя на террасе. Он прикрывал глаза рукой, щурясь от яркого солнца. Еще не понял, что происходит, еще не знает, но чувствует — взгляд напряженный, взволнованный. Последний поворот. И окрик деда: «Закрывай!» Темнота.
Очнулся на жестком стуле, подумав, что любовь деда к аскетизму идет в ущерб элементарному комфорту. Дед сидел на полу и тяжело дышал. Стар уже для подобных трюков. Роберт почувствовал укор, склонился на дедом, быстро проверяя состояние. «В порядке», — вздохнул с облегчением, помог старику подняться и усадил на диван, подсунул под спину подушку.
— Хватит со мной возиться, не так уж я и немощен. С непривычки это, давно не практиковался, — пробурчал дед и пожаловался. — Не с кем больше.
— А как же мама?
— Мама. Видимся, конечно, и часто. Но живу-то я один. Единственный внук и тот не навещает.
— Слишком долго учился тебя ненавидеть, — Роберт сказал еле слышно.
— Планируешь разучиваться?
— Как видишь я здесь и собираюсь еще вернуться, — пообещал Роберт.
Лицо старика просветлело, он разулыбался, и Роберт нехотя признал, что не в состоянии больше злиться. Хотел бы, но не может. Он достал коммуникатор, нашел иконку «кару-кару», показал деду:
— Встречал?
— Не приходилось. Но крылышки выглядят как летные.
— Тоже так подумал. Нашел небольшое сходство со старой командной эмблемой, но там разворот нормальный.
— Перевернутые, — задумчиво хмыкнул дед. — Будто падший ангел.
4
Роберт позвонил племяннику Малкольма и договорился о встрече на следующий день. Если иконка с крылышками имела отношение к группе Дэнни, Мэтт — лучший источник сведений. Роберт подумывал спросить об Электре, возможно Мэтт что-то знал о делах сестры. А еще племянник Малкольма, как выразился Найджел, во времена студенчества входил в лагерь неприятеля. Его взгляд на события мог оказаться полезным.
Решил навестить и Эвана. Техники принадлежали к особой категории. Малозаметные и вездесущие, они соблюдали нейтралитет, открыто не участвовали в пилотных тусовках и разборках, но оставались в курсе событий.
Эван жил в глубине континента и занимался своего рода фермерством. «Техник на космической станции и фермерством, — вздохнул Роберт. — Всем нам приходится делать не то, к чему лежит душа».
Долго летели над полями. В этой части Тарры климат был суше и умереннее, тропические циклоны сюда не доходили, и температура колебалась меньше.
Заметив, что флаер оснащен дуальной системой, Роберт попросил безопасника уступить контроль. Водитель не спорил, включил управление со стороны пассажира, и Роберт с наслаждением увел машину на высоту, за эти несколько дней успев соскучиться по вождению.
Пролесок, небольшое озеро, наконец показались крыши дома и подсобных строений. Эван ждал на площадке, махал рукой.
— Рад тебя видеть, и… что ты выбрался, — улыбнулся Эван.
Он изменился мало, по-прежнему нескладный и робкий, но во взгляде вместо задора, то и дело проглядывала тоска. Роберт вспомнил слова Электры о зависимости.
— Как устроился?
— Да вот, экзотические растения, питомник. Хочешь, покажу? Люблю природу, кажется, вошел во вкус.
Роберт согласился посмотреть. Эван воодушевился, водил его по цветочным аллеям, рассказывая, какие в этом году выросли розы, хвастался, что удалось вывести новый сорт жасмина, а еще он научился слышать растения, отсюда и такой результат.
— Недавно узнал, что меня боялись, — заметил Роберт, разглядывая заросли бамбуковой травы. Растение привезли на Тарру из Содружества — питомник Эвана специализировался на инопланетной экзотике.
— Ага. Рассказывали, что ты всю Башню держишь в подчинении, и даже руководитель тебя побаивается.
— Ничего себе легенды. Умудрился прославиться еще в студенческие годы, и далеко не с лучшей стороны, — проворчал Роберт.